Жизнь одной ведьмы

Позавтракав и приведя себя в порядок, Полина вложила косметичку в рюкзачок, который приготовила с вечера, кинув в него летнее платье и нижнее белье, корм для кота, бутылку своего любимого белого вина, которое держала для особого случая, и открыла окно спальни. Рыжий кот Симплициссимус немедленно взгромоздился на подоконник и обожающе-хищно посмотрел на хозяйку.

– Мы с тобой договорились, – предупредила Полина кота, – ты не кусаешься больше, а я тебя возьму с собой. Сегодня ты вел себя прилично. Осталось пятнадцать минут.

Она почесала кота за ушком.

Было без четверти двенадцать. На женщине было короткое ярко-синее ситцевое платье. Обута она была в «золотые» босоножки на среднем каблучке. Ее рыжие волосы были распущены. Украшений на ней не было, она упаковала в рюкзак свои золотые часики и сережки и подвесочку с желтым янтарем, которому было четыре миллиона лет, на черном кожаном шнурке. Она сняла с мольберта, скрутила в рулон и засунула в черную пластиковую трубу портрет. Его она тоже собралась взять с собой.

Ни службы аэропорта, ни летная компания, которой вылетала Полина, ни журналы регистрации пассажиров, а также сами пассажиры самолета, не могли отрицать тот факт, что Полина в тот день в четырнадцать тридцать одна вылетела на Фуэртевентуру.

– Знаешь, Симплициссимус, – погладила Полина кота по рыжей спине, – в моем возрасте я могу делать все, что хочу. Я заслужила это право. А ты – при мне. Поэтому ты полетишь со мной.

Полина достала с верхней полочки платяного шкафа голубую пилотку, которая сохранилась из ее пионерского детства, одела ее и подошла к зеркалу. Отражения не было. Значит, невидима! Она вернулась к подоконнику, взяла на руки кота и снова взглянула в зеркало. Невидимые!

– Пора! – Сказала Полина и повязала на шею оранжевый шелковый шарф. Она достала из кладовки маленький синий пылесос и поставила его в спальне на полу. Она посадила Симплициссимуса в рюкзак, сама села верхом на пылесос и…Viva Espana!

Окно за ними закрылось. Ручка сама собою повернулась вниз.

Симплициссимус по природе своей был трусливым котом и боялся высоты, но он безгранично доверял своей хозяйке, а потому, поднявшись в воздух, он просто зажмурил глаза.

Полина сделала круг над торговой площадью Старого Хамборна, потом над ратушей, где ей однажды отказались продлевать вид на жительство. Она побеждающе рассмеялась и полетела в сторону центра Дуйсбурга, увидела внизу знакомый дом на Реальшуль Штрассе и крикнула: «Привет, Гарри!». Потом она повернула в Хохфельд к больнице, в которой работала раньше и крикнула: «Эй вы! Знайте: я летаю!». Она пронеслась вдоль главной улицы города и сделала круг над школой и детским садом, в которых она работала раньше уборщицей, и направилась в сторону Оберхаузена. Не долетев до газометра, она увидела знакомый дом с припаркованным к нему мерседесом и позвала: «Эй, Рольфик! Ты дома?» Вот и Дортмунд остался позади, и Дюссельдорф. Вперед!

Увидев крошечный клочок земли, Полина подумала: «Лихтенштайн!». И нырнула в облака.

Рыжий кот не успел по-настоящему испугаться, а Полина – замерзнуть, как пылесос приземлился на одном из Канарских островов под названием Фуэртевентура в маленькой бухте Коста Кальма в пальмовой роще возле отеля Плайя Эсмеральда. Она прибыла на остров на три часа раньше самолета, поэтому, чтобы выждать время и вовремя зайти в отель, она решила отдохнуть в пустынном уголке, положив шапку-невидимку на пылесос, отчего он оставался для всех невидимым. Она разделась и разместилась на одном из пяти лежаков, стоящих под пальмами. Коту было приказано сидеть рядом и он забрался под лежак.

Полина закрыла глаза и заснула, а проснувшись, невидимая вошла в отель, оставила для начала пылесос в нише в конце коридора, поднявшись на лифте на последний этаж. Она закрепила угол голубой пилотки зажимом для волос, уменьшив ее таким образом, и надела ее на голову коту, после чего спустилась вместе с ним на рецепшен, чтобы зарегистрироваться и забрать от комнаты ключ.

Молодая испанка говорила по-немецки, она провела с Полиной информативную процедуру приветствия и начала вдруг тереть пальцами глаза и чихать.

– Извините, – сказала она, – кажется, у меня простуда. Хотя, возможно, это аллергия. Хотя…У меня аллергия ведь только на кошек. Но откуда же им здесь взяться? У нас в отеле с животными никого нет. Это запрещено.

Симплициссимус выразил свое недовольство коротким «Мяу!».

Испанка поморщилась и спросила Полину:

– Вы слышали?

– Нет, ничего не слышала.

– Показалось.

Комната Полины была под номером восемнадцать и располагалась на третьем этаже. Она опять поднялась на последний этаж, забрала пылесос и вошла в комнату, неся на руках Симплициссимуса.

Кот принялся обследовать номер. Полина достала из рюкзака белое длинной платье из шелка и белую кашемировую кофточку на вечер, одела золотые часики, подвеску с янтарем и сережки. Она достала также консервы для кота и покормила его, положив говяжье желе в стоявшую на столе пепельницу. Кот проголодался и с аппетитом уплетал говядину.