Жизнь охотника за ископаемыми

В 1882 году, во время работы для музея Агассиса, я нашел знаменитую Штернбергову каменоломню на Долгом острове (Лонг-айлэнде), на Сусликовой речке, в провинции Филипс. Я уже несколько недель исследовал область в верховьях разветвлений Оленьей реки, которая разбивается на развернутые веером рукава; хотя мне и удалось найти обломки костей лу-форкских животных, но большого успеха я не имел; горная порода здесь настолько выветрилась, что хорошо задерживала влагу, и вся местность заросла травой. В той местности имеется тридцать три ручья, так как огромное количество влаги скопляется в песчаниковых отложениях и выходит на поверхность в виде ключей.

В очень жаркий день я отправился на работу, намереваясь перебраться через водораздел к Сусликовой речке. Верх повозки был откинут, а боковые занавески приподняты, чтобы пропускать ветерок. Я дремал от зноя и пустил лошадей итти свободно, как они хотят. Пока косые лучи солнца не напомнили мне, что пора разбить лагерь, я незаметно для себя заехал значительно дальше на восток, чем предполагал. Мое лагерное снаряжение, однако, было все при мне; в овраге неподалеку от реки я увидел группу деревьев и понял, что там есть вода. Таким образом три необходимые для стоянки вещи — вода, трава и топливо — были обеспечены.

Я поставил палатку, приготовил ужин и к полному удовольствию нашел неподалеку большое обнажение твердой кремнистой порода, состоящей из песка и мела; обнажение оказалось нижним слоем отложений серого песчаника. Я скоро нашел повыше него кости мастодонта. Радости моей не было границ, однако, когда, пробираясь по узкой промоине вверх, я увидел, что она прорезает настоящие залежи костей носорога, которые торчали из песка по обеим сторонам; весь узкий ров был полон цельными и разломанными костями пальцев, обломками черепов и бесчисленными зубами. Я собирал ископаемые растения и животных с семнадцати лет, но это был огромнейший склад ископаемых, какой мне когда-либо удалось найти.

Никогда не забуду, как я именем науки вступил во владение этим замечательным хранилищем окаменелостей Канзаса. Я ни на минуту не задумался над вопросом, не заинтересован ли кто еще этим участком; я даже не подумал, что это надо выяснить. Сам я настолько привык отстранять все посторонние соображения ради прогресса науки, что мне в голову не приходила возможность смотреть на дело иначе. Но однажды, когда я работал в овраге, старик, распахивавший поле, подъехал к его восточному краю. На повороте он случайно заглянул в овраг и увидел меня с киркой в руке; я старательно выкапывал череп носорога из песчаной осыпи на другой стороне.

Он тотчас же во весь голос заорал:

— Вы что это там делаете?

— Выкапываю допотопные останки! — крикнул я в ответ. Оба мы орали так, словно между нами было расстояние в десятки метров.

— Ладно! — крикнул он. — Ступайте-ка прочь отсюда.

— Хорошо, — ответил я и продолжал работать.

Старик, фамилия которого, как я узнал позже, была Овертон, исчез. Я ничего о нем больше не слышал, пока не поехал в Лонг-айлэнд за продовольствием. Там мне сказали, что он подал в суд и требует приказа арестовать меня за собирание старых костей. Он никогда больше не разговаривал об этом деле со мной непосредственно, но мне рассказывали, что он объездил все судебные учреждения в округе, стараясь добыть этот желанный ему приказ. В конце концов кто-то сумел убедить его, что ему я не причиняю ущерба, а науке оказываю услуги.

Через два года, в 1884 году, мне было поручено покойным профессором Маршем исследовать эту самую залежь ископаемых. Кости, за которыми я приехал, оказались покрыты осыпавшимся песком и осевшим пластом плотной породы. Самые тяжелые кости остались в песчанике, а более легкие смешались с осыпавшимся под ним песком. Песок и камень нужно было сбросить киркой и лопатой; нам предстояла, значит, тяжелая и долгая работа. В тот раз я имел в своем распоряжении больше денег, чем бывало прежде; я отправился к дому м-ра Овертона и предложил ему с его упряжкой сорок долларов в месяц за работу для нас в продолжение всего лета. Притом оговорено было, что все найденные ископаемые получу я. Он охотно принял предложение и я нашел в его лице очень старательного работника. Он не только отлично исполнял черную работу, но показал себя очень заботливым собирателем, когда была расчищена нужная нам площадка. Другим моим помощником в ту поездку был м-р Вилль Русс, который впоследствии сделался искусным зубным врачом.

Наш метод работы здесь состоял в том, что мы прежде всего удаляли песок и камень на пространстве метров в шесть шириной и в тридцать длиной, пользуясь при этом плугом и волокушей. Потом мы очищали площадку и вскрывали кости устричными ножами и другими орудиями, которые мы приспособляли для наших целей. Одним из них, помнится была мотыга со срезанными углами, так что лезвие стало ромбоидальным. Этой штукой мы могли работать под высокими насыпями и добывать образцы, до которых иначе невозможно было добраться. Употреблялись также разных размеров лопатки и кирки.