Жизнь по чужим лекалам

Часто приходится слышать такой пример: пришел потерянный, отчаявшийся человек в секту, бросил пить, курить, обрел веру в будущее. Чем же плохо? Реально помогли, а к чему призывают, кому молятся — это уже третье дело. Подобное в различных изводах слышишь не раз. Например, рассказывают: однополая женская пара взяла на воспитание девочку, в семье лучше воспитываться, чем в интернате. В Германии даже вышла детская книжка, рассказывающая, что от нас с папой ушла мама, и теперь с нами живет папин друг… Убежденность в том, что секта может принести и добро людям, что им в халатах холодно стоять зимой на улицах, такая искренняя, что и ответить то не сразу найдешь что. А помочь то могут и разбойники, но только потом тебе всю жизнь придется расплачиваться с ними, выплачивая мзду, выполнять поручения.

Нет закона, юридического определения термина «секта», многие из них официально зарегистрированы, нет разнарядки для чиновников принимать какие-то меры, но ведь, в конце концов, думать о духовной безопасности общества мы обязаны. И думаю, что спорить с этим никто не станет.

Кухонные разговоры и параллельные миры

Возвращаемся, а может быть, потихоньку скатываемся в благостно-интимную сферу кухонных разговоров. Здесь возможно все или, по крайней мере, мы создаем на время иллюзию таких возможностей. Это свободная словесная зона, где от мата до витиеватых сакральных истин — один шаг. Автономное от каких-либо ограничений коммуникативное пространство, разве что зависимое от наличия коммуникативного посредника.

Это уже в крайней стадии опьянения мы рвем на себе рубаху-тельняшку-майку-фрак со словами: «Да я за Родину!!!»

Вот буквально недавно до семи утра просидели. Вначале томило жутко, но со временем разговелись, и пошел раскручиваться ураган разговоров, диспутов, философических рассуждений.

Конечно, фарватер всего — традиционная тема «теперь и прежде». Один собут…, извините, соратник расчувствовался: «Вот мои родители двадцать лет в очереди на жилье стояли!!! Что они видели? Вот оно потерянное поколение, прожившее в пустоте! У дедов хоть война была!!!». Через полчаса квартирная тема была продолжена: «Вот ты понимаешь, нет у меня никакой возможности квартиру купить, ютимся семьей в деревянной халупе. Накопить денег нереально, кредит не взять, да и кризисы все эти…». Вот я возьми и ляпни: «Так какие проблемы — купи! Все реально, но может просто ты работать не хочешь, а желаешь так сразу и все запросто так получить…». Накрыло меня эффектом дежавю. Где-то я сам себя слышал… Кажется, что-то подобное вещал банкир Петр Авен, начитавшись «Санькя» Захара Прилепина. Это конечно, если цель поставить, то можно все что угодно, особенно когда в средствах не очень разбираясь. Но ведь масса различных нюансов появляется и т. д. и т. п. Жить Гобзеком и к концу жизни быть может, если не сорвешься, а там взрослые дети, внуки и все заново на круги своя…

Ныть и стонать можно бесконечно. Но с другой стороны, понятно, что нам внушается идея доступности всего, безграничных возможностей — своеобразное идеологическое казино-лотерея. Стоит только захотеть и… вплоть до джек-пота на несколько миллионов долларов. Шикарная тачка, домик где-нибудь…, не говоря уже о квартире. Кризис рано или поздно пройдет, вновь настанут тучные годы. Вот тогда заживет, вот тогда появятся новые возможности!!! Вопрос какой ценой. Закабалиться на полжизни, стать механизмом для отработки долга?.. И ведь что самое интересное при этом ты будешь думать, что у тебя все хорошо, что жизнь прекрасна и небеса радуются, как говорил Ницше, впавший в безумие. Когда кусает комар или овод только в первые секунды чувствуешь боль, дальше — все как обычно. Ты радуешься, ты влюбляешься, ты рожаешь детей, а из тебя при этом методично и ненавязчиво сосут кровь.

Ты повязан, ты связан, ты управляем. Конечно, тебя не кидают в острог, не заковывают в кандалы. Много чести. Тебя опутывают твоими слабостями, твоими страстями, желаниями, которые в телесном зуде кажутся глобальными, но на поверку — локальны и смехотворны.

Сможет ли, к примеру, что-то требовать еще или протестовать человек, который живет в долг, в кредит? Ему важно затеряться, хочется, чтоб забыли о нем и не востребовали должок.

Видит ли он что-нибудь кроме морковки, которой крутят на ниточке перед его носом?.. Морковку эту никто никогда не даст тебе съесть, иначе ты собьешься с нужного пути, у тебя не останется стимула движения и точки «А» в точку «Б». Главное, чтобы желудочный сок вырабатывался и вел тебя, руководил тобой.

Практически, как чеховские ионычи, мы надеваем шоры на глаза, включаемся в автоматическую механистическую жизнь, где все по расписанию и привычкам, все действия заранее спрогнозированы и не приносят какой-то радости и восторга.