Жизнь по понятиям

И напрасно, поскольку похоже, что именно в этого рода словесности живет сейчас дух авантюрной, приключенческой прозы. И поскольку, – по мнению Виктора Мясникова, – «это самое криминальное чтиво представляет собой важнейший и необходимейший род национальной литературы – героический эпос», который «заполнил тот сектор литературы, что освободился после ухода советского эпоса. Ну да, после исчезновения литературы о Великой Отечественной и Гражданской, колхозно-партийных эпопей и рабочего романа. Свято место да не будет пусто!» Поэтому, – бодро продолжает В. Мясников, – «вы думаете, что постперестроечные 90-е предстанут в сознании россиян в середине ХХ1 века как время лишних людей? Нет, ребята, мы живем в эпоху бесшабашных спецназовцев, жизнерадостных ментов, бандитов на “мерсах” и крутых дамочек. ‹…› Российский детектив позволяет существовать книжной торговле, особенно в глубинке, делится доходами для издания долгоокупаемого мейнстрима, сохраняет в народе навыки чтения, поддерживает его дух и выражает его мнение».

См. АВАНТЮРНАЯ, ПРИКЛЮЧЕНЧЕСКАЯ ПРОЗА; ДЕТЕКТИВ, ДЕТЕКТИВНАЯ ЛИТЕРАТУРА; МАССОВАЯ ЛИТЕРАТУРА; СЮЖЕТ В ЛИТЕРАТУРЕ; ТРИЛЛЕР

КРИПТОИСТОРИЧЕСКИЙ ДИСКУРС В ЛИТЕРАТУРЕ

от греч. kryptos – тайный, скрытый.

Если авторы, работающие в поэтике альтернативно-исторической прозы, задаются вопросом: «Что было бы, если бы история пошла иначе?» – то криптоисторики все время спрашивают: «А как оно было на самом деле?» И пытаются ответить на свой вопрос, исходя, во-первых, из априорного недоверия к общепринятым трактовкам тех или иных исторических (историко-культурных) событий, а во-вторых, из святой убежденности в том, что в основе каждого такого события лежит тайна, которую можно раскрыть, опираясь не столько на вновь обнаруженные факты, сколько на собственную интуицию и собственную логику.

Так возникает стремление еще и еще раз заново переписать Библию. И не первый уже век длятся споры об авторстве шекспировских пьес и анонимного «Слова о полку Игореве». Так наперекор всей мировой исторической науке выстраивают свою «новую хронологию» академик А. Т. Фоменко и его школа, так работает Виктор Суворов, доказывая, что Гитлер, развязав Вторую мировую войну, всего лишь на долю исторической секунды опередил Сталина и советскую армию, готовых к броску на Запад. Понятно, что криптоисторический дискурс пользуется особенно высоким кредитом доверия в эпохи смены общественных формаций (таким был, например, период перестройки), когда сокрушительной ревизии подвергается все на свете – от сложившейся за десятилетия и века репутации исторических лиц до мотивов, которыми эти лица руководствовались. Тогда и выясняется, что Петр I был педерастом, Александр Пушкин – сатанистом, Владимир Ленин – сифилитиком и германским шпионом, Святослав Рерих – агентом НКВД, что Сергей Есенин и Владимир Маяковский не покончили жизнь самоубийством, а были злодейски умерщвлены, и антитезой недостоверно агиографическому фильму Сергея Говорухина «Россия, которую мы потеряли» становится недостоверно разоблачительная книга Александра Бушкова «Россия, которой не было».