Жизнь под чужим солнцем

Она остановилась и вгляделась в вывеску. «Свинячий хвост» – было написано на ней, и снизу прибавлено: «Свин свежий». Даша расхохоталась и подумала, что мама ей не поверит. Надо бы сфотографировать, жаль, фотоаппарата нет. Интересно, что они имели в виду?

Она шагнула было на проезжую часть, пересекавшую пешеходную улицу, и в этот момент шестое чувство подсказало ей, что нужно вернуться. Не задумываясь, Даша шагнула назад и, толкнув какую-то женщину, закутанную в платок, замерла на тротуаре. Мама говорила ей, что предчувствиям следует верить, а здесь было никакое не предчувствие, а самый настоящий сигнал опасности. «В чем дело? – спросила Даша саму себя, оглядывая дорогу. – Должно быть, сейчас из-за угла выскочит машина, которая могла бы меня сбить». Она подождала еще немного, но машина не появлялась. Недоуменно осматриваясь вокруг, Даша не видела ни малейшего источника опасности, на который ее внутренний сторож мог так остро отреагировать.

«Так… продолжается история с кондиционером», – помрачнела она, быстро перешла через дорогу и побрела мимо магазинчиков, ощущая, что настроение портится. Стоявшие возле них зазывалы, безошибочным чутьем угадывая в ней русскую, наперебой предлагали украшения, шубы, ковры… Соблазнившись предложением посмотреть прекрасные дешевые соболиные шубы, Даша заглянула в магазинчик и осмотрела товар. Своей шубы у нее никогда не было, и в мехе она не разбиралась абсолютно, но даже поверхностного взгляда ей хватило, чтобы понять, что перед ней не шубы, а сплошной плач по невинно убиенным персидским кошкам. Впрочем, персидских кошек она не любила.

Даша заходила в магазинчики с какой-то мелочью – дурацкими сувенирами, майками с глупыми надписями, и постепенно у нее стало мельтешить в глазах от одинаковых товаров, от которых ей не было никакого проку. Продавец в одном магазине убеждал ее, что лучший подарок для мамы – кружка с краником, натуралистично выполненным в виде пениса, другой предлагал небольшие ракушки по цене больших изумрудов, и Даша совсем было приуныла. Но тут вспомнила, что в Турции нужно торговаться. Правда, торговаться она не умела, но учиться никогда не поздно.

Под этим лозунгом она и вошла в очередную сувенирную лавку. И сразу же увидела то, что нужно. Полки были уставлены фигурками, мастерски вырезанными из дерева. Здесь были слоники всех размеров, от малыша с чашку до гиганта, на котором можно сидеть; длинношеие жирафы с хитрыми мордами; кошки всех видов, свернувшиеся клубками и потягивающиеся; длинноухие зайцы с китайскими профилями; собаки… Среди животных лежали какие-то деревянные головоломки, просто кусочки дерева, небольшие блюдечки. Даша, как зачарованная, ходила по лавке, пока равнодушный старый хозяин, морщинистый, как сушеный финик, листал газету за прилавком. Наконец она остановилась. Прямо перед ней, прищурив глаза, сидела точная копия их кота Морошки, уснувшего вечным кошачьим сном много лет назад и оставившего по себе такую память, какой не всякий человек мог похвастаться.

Кличку свою кот получил за необычный цвет – не рыжий, а какой-то красновато-оранжевый, не очень яркий. «Точно морошка!» – фыркнул, увидев его, папа, и кличка прижилась. Его ласково звали Рошей, а если собирались наказать – то негодяем мороженым. Нельзя сказать, что Морошка был очень умен, но он обладал такой ярко выраженной кошачьей индивидуальностью, таким веселым, дружелюбным нравом, что ему впору было бы родиться собакой. Много лет подряд он ездил с ними в Бабушкино, высунув рыжую морду с маленькими беленькими усиками в окно, и кто-нибудь обязательно замечал: «Мороша, тебе и так похвастаться нечем, сейчас сдует всю твою растительность». Морошка всовывал морду обратно, взглядывал прищуренными от ветра золотистыми глазами и, убедившись, что сказано было несерьезно, высовывал обратно. И вот на полке в сувенирной лавочке сидел рыжеватый Морошка, но с турецкой спецификой – толстый, вальяжный и с обилием нарисованных усов. Буду торговаться до последнего, отчаянно решила Даша и, осторожно подняв Морошку, оказавшегося неожиданно легким, подошла к хозяину.

Тот поднял голову, взглянул на нее и назвал такую цену, что у Даши упало сердце: сторговать кота по цене, впятеро меньше названной, у нее точно не получится. Она стояла, растерянно глядя на кота и думая, что же делать. Но делать было нечего. Она грустно погладила фигурку по гладкой голове и уже собралась поставить его на место, когда старик, пристально смотревший на нее все время, что-то сказал.

– Что, простите? – не поняла Даша.

– Выбери еще что-нибудь, уступлю, – проворчал хозяин и углубился в газету.

Даша недоуменно посмотрела на него, не понимая, что он имеет в виду, но хозяин не обращал на нее никакого внимания, и она послушно подошла к ближайшей полке. На ней между двумя большими кошками лежала маленькая головоломка: несколько отшлифованных кусочков, из которых можно было складывать разные фигурки. По-прежнему недоумевая, Даша взяла головоломку и вернулась к прилавку. Хозяин мельком взглянул на то, что она принесла, и свернул газету.