Жизнь под чужим солнцем

— Я не думаю, что он утонул, потому что был пьяный, — сдержанно ответила Даша.

— Да ладно! — вступила Женечка. — Здесь все мужики пьют, как лошади, а еще… — Она хихикнула и замолчала.

— А еще трахаются, как кролики, — закончила за нее Алина. — Должно быть, он был пьяный и затраханный.

Почему-то любое грубое выражение из уст Алины казалось грубым вдвойне, может быть, потому, что резко контрастировало с ее чуть высокомерной манерой держаться, с общим впечатлением породистости. Это уловили даже Женечка и Сонечка.

— Зачем так грубо? — протянула Женечка. Хотела добавить что-то еще, но, встретив Алинин взгляд, замолчала.

— Может быть, замечено и не очень деликатно, но верно, — вступил в разговор Никита. — Однако должен вам сказать, дорогие барышни, — обратился он к девушкам, — что уважаемая Даша права абсолютно, пьяным он быть никак не мог. В нашем отеле, и вообще в большинстве других, правила по отношению к аниматорам достаточно строгие, а к русским особенно, учитывая некоторую… ну, скажем так, национальную специфику. Напиваться им нельзя, иначе выгоняют сразу. А бедный покойный Николай находился у дирекции в черном списке. Или не у дирекции, а кто тут у них… В общем, у хозяина. Не резон ему было пить, вовсе не резон, если только он за место держался.

Алина посмотрела на Никиту удивленно:

— Откуда такая осведомленность?

— Я, дорогая Алина, должен знать все и обо всех, у меня работа такая, — отшутился Никита. — Хотя, конечно, вы для меня — загадка.

Он галантно склонился к ее руке, а Даша поймала взгляд Аллы: совершенно кошачьими глазами, темными, непроницаемыми, та смотрела, как Никита прикасается губами к тонкой руке Алины. Темный камень на ее шее показался Даше третьим глазом. В этот момент на пляже раздался чей-то вскрик, Никита быстро повернулся на звук и встретился глазами с Аллой. Несколько мгновений они, не отрываясь, смотрели друг на друга, потом на губах мужчины заиграла неприятная полуулыбка, и Алла отвернулась. Смущенная Даша потянулась к сумке, чтобы достать совершенно ненужный ей крем.

Знает он все и обо всех, подумалось ей, как же… Вот прекрасные способности по пусканию пыли в глаза! Конечно, если сказать, что подслушал разговор, сидя в кустах, будет вовсе не так эффективно, как проявить осведомленность об отношении хозяина отеля к служащим. А в том, что свои познания Никита почерпнул в тех же кустах, что и она сама, Даша почему-то нисколько не сомневалась.

— Алка, вставай, пойдем купаться! — Борис неуклюже поднялся и взял жену за руку. — Хватит валяться, скоро жиром покроешься.

Освободив руку, Алла ответила, не открывая глаз:

— Позаботься о своей фигуре, а о моей я сама уж как-нибудь… Не хочу купаться, ты же знаешь, я больше люблю на солнце лежать.

— Точно, как змея, — неожиданно зло проговорил Борис. — Пошли в воду, я тебе сказал!

— Ты чего к ней пристал? — спросил Никита. — Ну не хочет человек купаться, и ладно. Иди вон с Женечкой.

— Знаешь что, — обернулся к нему красный Борис, — занимайся-ка ты своими делами! А в мои не лезь.

— Как ты своими делами занимаешься, я уже знаю, — угрожающе проговорил Никита. — И моими, между прочим, тоже. Так что иди-ка окунись, заодно голову остудишь.

— В самом деле, Боря! — вмешалась Алина. — Возьмите Женечку и научите ее плавать как следует. А то с нее скоро кожа лохмотьями начнет слезать.

— Почему? — обиделась Женечка. — Я вообще-то тоже кремом пользуюсь. Таким же, как и ваш.

Алина снисходительно посмотрела на нее.

— Знаете, Женечка, я все-таки не имею привычки покупать косметику в метро. А ваша именно оттуда родом, поэтому вы напрасно полагаетесь на ее солнцезащитные свойства. Бесплатный добрый совет — выкиньте ваш тюбик и купите новый, а не то испортите кожу.

Женечка покраснела, поджала губы, встала и пошла к бассейну. За ней поплелся обгоревший Борис.

Даша проводила их взглядом и обернулась к Алине.

— Я пойду искупаюсь в море, мне бассейн не очень нравится.

— Да он никому не нравится, — неожиданно рассмеялась Алла. А когда Даша подняла на нее глаза, махнула рукой: — Идите, идите, не обращайте внимания! Я так, о своем.

— Я с тобой пойду, — легко поднялась Алина. — Не скучайте.

Она помахала Никите и пошла к морю, аккуратно огибая стоявшие на траве лежаки. Даша догнала ее бегом и спросила:

— Алин, ты зачем так с этой девушкой, Женей? Ты же ее ужасно задела.

— Да какая она девушка! — обронила презрительно Алина. — Тебе сколько лет?

— Ты же сама знаешь, двадцать четыре.

— Ну вот, а ей больше лет на пять. Да, и дуре Сонечке тоже. Все их ужимочки, словечки, манера одеваться в стиле «я маленькая девочка, я в школу не хожу» рассчитаны на наивных людей вроде тебя, ну и на мужиков, конечно. И потом, что за отвратительная привычка у них — красить губы одинаковой помадой? Хоть бы оттенок сменили. Я к таким женщинам испытываю классовую ненависть. Впрочем, — она остановилась, — ненависть — это сильно сказано, но вот показать, кто они такие, при любой возможности, я просто считаю своей обязанностью.