Жизнь под крылом смерти...

Столпившиеся вокруг оружия коллеги священника едва услышали. Усатый, вытащив из ножен свой богатый, украшенный золотом и жемчужинами кинжал, пытался царапнуть сталь дагу, что у него почему-то не получалось. Точно так же, как и применительно к двуручнику и скьявоне, которые, не поверив своим глазам, проверяли на твердость уже своим оружием другие желающие. Даже дедок и тот в стороне не остался, завладев шлемом и ведя пальцем по кольцу с девизом на нем. Делал вид, что ему этот праздник безразличен один только барон, имевший такой кислый вид как будто только что ему вылили в глотку полный ковш дерьма, а то и может быть сразу два.

Впрочем, именно въедливый старик пришел в себя первым:

— Превосходный комплект, фер Вран. Осталось немногое. Доказать, что это оружие ваше, описать герб иознакомить нас с историей рода.

— Письменно или устно?

— Можете устно, вас в любом случае записывают.

Я равнодушно пожал плечами и сняв куртку обнажил плечо с портаком. Кольчуга конечно же вызвала новый приступ разговоров.

— Это мои мечи, это мой доспех и это мой шлем. Причем не просто мои, а на меня сделанные.

«Память о службе» зрителей весьма впечатлила, череп в шлеме и для Земли выглядел довольно эффектно даже несмотря на возраст картинки.

— Таких рун не знаю, но надпись, без сомнений одна и та же, — кивнул чиновник, — Давно она у вас на плече?

— Лет около двадцати, — не стал точно высчитывать я.

— Да вам же не более тридца… — начал уязвленный до глубины души срывающейся с крюка рыбой ан Гленхолд, и тут же осекся под тучей издевательских взглядов, причем своих же преторианцев в том числе. Кто-то хихикнул. Потом второй. Когда рядом фыркнули сразу двое, психанувший госбезопасник вскочил на ноги и надо отдать ему должное извинившись перед окружающими нервно отошел в сторону.

«Точно дурак зеленый» подумал я. «Это же надо так было обосраться. Кто тебя мудакавообще в эту службу взял?».

Старик синхронно моим мыслям с осуждением покачал головой и вернулся к нашим баранам:

— Что-то не совсем похоже на герб.

— Да, герб у меня другой.

— А девиз?

— То же самое что на оружии. Цену жизни узнай у мертвых, — ответил я.

— М-да!!! — Покачал головой чиновник. — Мне кажется, вопрос про божественного покровителя становится глупым. Или я ошибаюсь?

Я безразлично пожал плечами. Жрец Тира кивнул своим мыслям. Дед покосился на него, но уточнять не стал и перешел к вопросу с какой в других условиях наверняка бы начал:

— Если имеете причины герб не носить, не будет затруднительно его описать?

— Не будет, — равнодушно покачал головой я. — Да и изображение его, если вам интересно, у меня под рукой. Мне сразу озвучить или лучше будет для начала рисунок вам показать?

— Несите, почему бы и нет? — кивнул все-таки оказавшийся на удивление спокойным и объективным старикан.

Ну и что, что я его уже почти что, сумел нагло обмануть? Пусть даже и не совсем, будучи по женской линии потомком рода столбовых дворян с четырехсотлетней историей, а по мужской выслужившегося из нижних чинов офицера первой мировой, успевшего помимо солдатских Георгиев заработать и заветный офицерский, дававший ему и его потомкам по факту награждения потомственное дворянство Империи. Собственно, без этого багажа даже не знаю, получилось бы у меня играть фера Врана так достоверно, что средневековые люди вокруг в его благородном происхождении не сомневались.

В сундуке нужный мне лист пергамента лежал на самом виду. Вовремя после разговора с «шеном Ларсом» спохватившись, я все-таки успел к появлению подобной группы любопытных товарищей подготовиться. И мало того, что как мог красиво изобразил нагло составленный под себя герб, но и сформулировал для него описание, благо кое-какие знания из земной и Аэронской геральдики в голове задержались, а сам герб для отражения в блазоне[40] был довольно простым.

— Вот он!

Вернувшись за стол, я бросил на него пергамент и как только ан Ниран взял его в руки спокойно начал озвучивать известный мне наизусть текст. Наступал момент истины, где я либо срывал джек-пот, либо в последний момент падал в бездну, ибо доброжелательная вежливость членов комиссии и употребление обращения «фер» меня не обманывали. Ан Гленхолд, к слову сказать, думал также, ибо сместился ближе к столу и внимательно прислушивался к происходящему, сверля меня горящими от ненависти глазами.

— Щит рассечен чернью и серебром в центре наложен человеческий череп переменных цветов.

Окружающие притихли, ожидая реакции старика. Ответить фер Малх почему-то не торопился, просто смотрел на меня и молчал.

— Как, говорите, щит рассечен? — Наконец родил он.

— Справа чернь, слева серебро. Что значит «переменных цветов» обязательно разъяснить?