Жизнь под обрез [сборник]

— Странно, человек пропал неделю назад, не выходит на связь, а ни муж, ни кто-то другой не подал в розыск.

— Я ему уже предлагала пойти в полицию, но Иван… Он говорит, что надо еще немного подождать. Сказал, что сначала позвонит ее родителям. Может, она к ним уехала. Говорит, что она в последнее время намекала на усталость от дел и что хотела бы отдохнуть от всех, уехать к родителям в деревню.

— А где живут ее родители? — Лев Иванович достал записную книжку, ручку и приготовился записывать.

— В селе Димитровка Ивановской области, — нахмурившись, ответила Рашевская. — Это небольшое село, километрах в семидесяти от Иванова. Мы с Полиной оттуда родом. Приехали сначала в Москву, а потом уже и сюда, в Шараповск.

— Из Москвы в маленький Шараповск? Отчего вдруг? — заинтересованно спросил Лев Иванович.

— В Москве мы учились. Там Полина и познакомилась с Иваном. Он старше ее на десять лет, — пояснила она. — Уж не знаю, чем он ее очаровал, она вышла за него замуж и уехала сюда — в его родной городок. Я приехала в Шараповск только через пять лет после Полины. Она меня зазвала, уговорила. Они с Иваном и помогли мне открыть мой бутик брендовой одежды. Заняли денег.

— Как у нее с семейной жизнью сложилось, у вашей подруги? Она с мужем в ладу жила?

— Да вроде бы как неплохо они жили. Если бы Иван не был таким ревнивым, то еще лучше бы, наверное, жили бы, — ответила Рашевская и тут же опомнилась: — Ой, что это я о Полине в прошедшем времени говорю! Она ведь жива? — снова испуганный взгляд на Гурова.

— Мы ее ищем, но все, в том числе и вы, говорят, что она не выходит на связь. Скажите, вы знали, что у нее был роман с Игнатовым, управляющим ликероводочным заводом?

— Знала, — растерянно ответила Рашевская. — Вот и опять вы сказали — «был». А насколько я знаю, он, роман то есть, и не прекращался.

— Уже прекратился. Игнатов был убит в субботу вечером в своем кабинете, на заводе, — Лев Иванович внимательно посмотрел на Лину Савельевну.

Та испуганно поднесла ладонь к губам, и глаза ее выразили растерянность и непонимание.

— Как так? Кто? — только и смогла сдавленным голосом спросить она. Лицо ее побледнело, на глазах появились слезы.

Гуров быстро осмотрелся, увидел на подоконнике бутылку с водой и стакан. Подошел, налил воду и поднес Рашевской. Та сделала два глотка и поставила стакан возле себя на стол.

— Кто убил — пока не знаем, — ответил на ее вопрос Гуров. — Ищем. Но меня тревожит и то, что пропала ваша подруга, с которой у него была любовная связь. Что вы, Лина Савельевна, по этому поводу можете предположить?

— Я… Я не знаю. Мне в голову сейчас ничего не приходит…

— Муж Полины Алексеевны мог узнать об ее отношениях с Игнатовым?

— Наверное… Не знаю… Если только ему кто-то сказал… Но это исключено. Полина была очень осторожна. Они с Игнатовым встречались только в тех местах, где не могли столкнуться со знакомыми Ивана или… В общем, они были осторожны. Иван — он такой…

— Ревнивый, хотели вы сказать?

— Да. Он даже мог сгоряча ударить Полину. Что было даже пару раз при мне.

— А убить ее за измену он мог бы?

— Он? Нет, — решительно помотала головой Рашевская. — Он хоть и горяч, но он Полину боготворил. Он был готов ей все простить, буквально пылинки с нее сдувал. Первый магазин… Это он ей помог открыть.

— А на какие деньги? Он хорошо зарабатывал?

— Ну, в принципе, неплохо, — ответила, немного подумав, Рашевская. — Но это поначалу. Потом зарплата у него сильно упала. Ликероводочный завод, на котором он работал главным инженером по обслуживанию и наладке оборудования, начал работать в убыток. Зарплату сначала платили с опозданием, потом с перебоями, а потом и вовсе урезали. Вот Иван и решил уйти в бизнес. Мол, у жены получается, а почему у меня не должно получиться.

— И как — получилось?

— Получилось. За год он с нуля вывел свое агентство по продаже недвижимости в тройку лучших агентств в городе. Спрос на жилье, которое он выставляет, просто огромный. Он трудяга, хороший мужик. Зря Полина его не ценит. Но она женщина дорогая и всегда хотела жить на широкую ногу. Поэтому и пользовалась своей красотой — все мужики, как ее увидят, без боя ей сдавались и готовы были на все, только бы она их любовницей стала, — вздохнула то ли с завистью, то ли с сожалением Рашевская.

— И Игнатов тоже на все готов был? — пристально посмотрел на нее Лев Иванович.

— С Володей ведь я первая познакомилась, — нахмурилась Лина Савельевна. — Я даже влюбилась в него. Он, — она улыбнулась, — чем-то напоминал мне Наполеона Бонапарта. Такой же невысокий, неказистый, но амбициозный и обаятельный. Этакий дамский угодник. Он ниже меня на голову был, а поди ж ты, задел мои самые тонкие струны, — с явным сожалением о прошедшем говорила Рашевская. — Я мнила себя рядом с ним Жозефиной, но… Стоило ему увидеть Полину, и моя сказка закончилась. А ведь я, в отличие от подруги, не замужем, свободная, — добавила она для чего-то.

— Ну, ваш принц, значит, все еще скачет за вами на белом коне. Ждите, — неловко попробовал утешить ее Лев Иванович.