Жизнь после игры (СИ)

Я смотрела на понурого Шеврина и искренне ему сочувствовала. Академия — фактически его детище, смысл его жизни. Ворон ею заведует, но горбатится-то за всех именно Шеврин. А сейчас его ударили в самое больное место — в то, над чем он трудился уже дольше года, недосыпая, недоедая и порой сутками напролет гоняя студентов. Он действительно хотел, как лучше. А получилось, как всегда…

— Мы его найдем, — я тихо сказала ему на самое ухо и привычно почесала шею, убрав в сторону толстую черную косу.

Дракон не сопротивлялся, только болезненно скривился. Он не отвечал, лишь подставил голову под чешущие пальцы и тихо прищурился, как большой кот на солнышке. Большой черный кот, задерганный жизнью.

Не знаю, как повернется дальше, но найти мимика — очень важная задача. Плохо, что я в этих детективных делах не помощник, но и хорошо одновременно. Значит, не облажаюсь в самый ответственный момент. И не испорчу ребятам маленькую победу.

========== Часть 26 ==========

От чего меня торкнуло сначала, я уже подзабыла. А возможно, просто давно копившееся напряжение и усталость сделали свое дело. В любом случае, я как честный человек, ушла прореветься в саркофаг. Да просто накипело все, раздражение плескало через край, и чтобы никого не убить, лучше было тихо отсидеться в темном, теплом месте.

Обычно меня в саркофаге не беспокоят, но тут кому-то что-то понадобилось, а меня не было. И особо одаренные интеллектом решили меня оттуда достать. Напоминаю — я и так не слишком адекватна, а в состоянии истерики могу вытворить вообще все, что душе угодно.

Растолкал меня вроде бы Шеат, а уже вытаскивал Шеврин. Сама же я плохо помню, что где было, кажется, там еще присутствовал кто-то из золотых… но это не точно. Кое-как с матюгами и пенделями притащили меня в наш любимый зал подписывать какой-то документ с вершителем. Почему не смогли без меня подписать — хрен его знает.

Самое паршивое, что из-за моего состояния я не сразу врубилась что к чему. Вершитель запомнился мне только белым костюмом, лица я его не рассмотрела вовсе, занятая больше всего подсунутой под нос бумажкой.

И в этот момент случилось то, чего я уж точно не ожидала. Я увидела все слишком четко, так, будто что-то произошло с глазами. Слишком близко. Слишком явно. Перед глазами замелькали таблицы, разбирающие по винтикам состава все, включая самого вершителя. Выдержать такую лавину информации я уж точно не смогла, и сознание захлестнула паника. Всепожирающий, всепоглощающий страх чего-то неизвестного, непонятного и странного.

Истерика продолжилась. Я взглянула на яркие черные на фоне белой бумаги иероглифы и в ужасе смахнула листок на пол — мне выдало всю информацию вплоть до состава краски на бумаге, но самих слов я прочесть не смогла. Вершитель в шоке отшатнулся, кто-то из моих попытался меня удержать, подхватив под руки, еще кто-то сунулся с водой. Я неловко отмахнулась щупом, и стакан с водой упал на пол. Вода расплескалась, стакан покатился, благо хоть небьющийся был… Почему-то я очень четко видела именно воду и стакан и совершенно не могла сфокусироваться на своих супругах, пытающихся удержать растекающееся тело.

Давненько меня так не крыло. Последнее, что я помню точно — как Шеврин подхватил меня на руки, пытаясь собрать всю плазму, а не растянуть по кораблю, и бурчал что-то о том, что в такой семье самому с ума сойти можно.

Дальше я полностью потеряла форму, и зрение отрубилось. А вот сил на восстановление утраченного почему-то не было. Видимо, все же сработали ограничители, теперь просто впихнутые в плазму. Резерв же был привычно полон, стабильно подпитывал кристаллы в Академии и всех моих мелких. Судя по всему, отнесли меня Ольчику и сдали в добрые руки лечить голову, потому что вскоре стало как-то очень тепло, мирно, приятно и комфортно. Такие ощущения бывают именно когда Ольчик убирает мою истерику. Лимарен действует несколько не так. Я бы сказала, не так нежничает, как Ольчик. Впрочем, Лим ведь и не привык работать с шизиками вроде меня, это Ольт натренировался на всяких больных и бешеных драконах и не только, успокаивая чужие припадки.

А проспавшись, я выползла в ближайшую столовую чего-нибудь пожевать и замерла на пороге, увидев, как вздрогнул при моем появлении Шеврин. Кажется, даже икнул. Вот уж чего не ожидала, так это шарахающегося от меня дракона смерти.

— Ты чего? — я подошла поближе, но Шеврин отодвинулся, не забыв прихватить свою чашку с кофе.

— А ты больше не будешь щупальца распускать? — он на всякий случай запихал себе в рот целый тост и теперь бубнил совершенно непонятно, понять сказанное получилось только после телепатического дубляжа.

— Когда это я щупальца распускала? — удивленно пожала плечами и пошла добывать себе чай и кусок яблочного пирога. Добрую половину пирога прихватизировал Лэт, поэтому мне досталась меньшая часть, но спорить с кровавым себе дороже. Проще создать еще пирог.

— Не помнишь разве? — уже достаточно внятно прошипел Шеврин, проглотив пережеванное.

— Не помню, — снова пожала плечами, отпивая чай.