Жизнь после игры (СИ)

Честно, как на исповеди — я взялась помогать другим, чтобы было комфортно мне. Да, благие цели, спасение утопающих, всякие воскрешения-создания… Ага-ага. Я просто делаю эту вселенную, эти миры удобными для моего существования. Моего, а не чьего-то еще. Мне идут бонусы и энергия от потеряшек. Мне идут молитвы страдальцев. Мне идет энергия от всяких там подлеченных демиургов. Мне выгодно устраивать энергообмен с Академией. Это я для себя создала корабль, для себя превращаю вселенную в уютное гнездышко с мягкой периной. Как превращала вселенную с Замком, как до этого коверкала другие миры. Подстраивала под себя, делала все для своего удобства.

И если положить руку на сердце, которого у меня нет, то… я ни разу не спросила чьего-то чужого мнения. Мне пофиг, нравится эта вселенная Шеврину или нет. Пофиг, хочет тут жить Шиэс или нет. Устраивает ли Шеата такое положение дел, удобно ли Ольчику в нашем дурдоме, не хочет ли он вернуться на нормальную работу и к нормальной жизни. Я никого никогда не спрашивала. Даже если кому-то кажется, что у него был выбор… Да разве это выбор? Или раствориться в пустоте, или пойти жить в наши миры и соблюдать наши правила. Хех, буду честной — мои правила.

Хороший выбор, верно? Вся такая святая предлагает помощь в обмен на вечную работу, хорошее питание и уютный домик. Эдакий вариант рабства, чистенького, задокументированного и официального. Никаких цепей, ошейников, кнутов и боли. Что вы. Все культурно, все красиво, все прямо-таки напоказ… Но где же тут свобода? Где выбор? Где варианты? Они все выбирают всего лишь разные варианты несвободы, эдакого милого рабства.

Сидеть и смотреть на синий кафель, стилизованный под цвет морской волны было тошно. Но еще горше было сидеть и понимать, что все, что я делаю — эгоистичные поступки существа, всего-навсего создающего себе удобства. Я действительно чертов ублюдочный микроб. Универсальный, мать его, божественный микроб, который приспосабливается к окружающей среде, а потом уже приспосабливает окружающую среду к себе. Как обычный микроб, попавший в живой организм сначала выживает в нем, а потом размножается и начинает потихоньку пожирать свое место жительства. Вот тоже, все под себя гребу и переделываю, только, слава всем богам, не размножаюсь.

Тихие шаги раздаются как гром, вырывая из мыслей. Я знаю, кто стоит за моей спиной. И знаю, что именно от меня хочет. А толку мне от этих знаний? Поворачиваться мне не охота, как и видеть Шиэс, объясняться с нею и вообще… Это слишком тяжело. Тяжело пытаться дать то, чего нет и изображать что-то, чего не чувствуешь. Драконы великолепно чуют фальшь, ложь и недосказанность. А потому лучше не говорить ничего.

Шиэс мягко опустилась рядом, с любопытством рассматривая мои копытца. А потом вдруг сказала:

— Не кори себя…

Я повернулась к ней и всмотрелась в грустное, чуть сконфуженное лицо. Она прекрасно знает, о чем я думала. И что думаю сейчас. Драконы вообще отличные телепаты и эмпаты, а у меня так и вовсе каждая мысля на морде написана.

Дракошка тоже просунула ноги за ограду бассейна и слегка стукнула ботинком по кафелю. Получилось не так звонко, как копытом, но все же…

— Знаешь, он тоже был такой… Тоже брал и ничего не отдавал взамен, — она прикрыла глаза, вспоминая свое прошлое. Мне от чего-то стало очень горько, даже во рту загорчило от таких слов. — Иногда это было очень мучительно… знать, что я всего лишь… очередная. Ну, ты поняла, — Шиэс сдавленно вздохнула. — Иногда страшно. Как тогда, когда он передал плазму. Страшно и больно. Я верила каждому слову, верила, что стану сильнее и лучше. Если бы я знала…

Она поморщилась и тихо отвела мою руку. Я всего лишь хотела ее погладить.

— Не надо, не жалей! Я просто сказала тебе то, что было на самом деле. Ты этого не знаешь, поскольку ты в нынешней реальности такого не делала. По тебе видно. А он брал и не отдавал по-настоящему. А еще он не умел быть ласковым, ты умеешь…

Дракошка молчала так долго, что мне показалось, будто она больше ничего не скажет. Да и что тут говорить? Если я женщина так веду себя, что заслужила нехилое наказание, то что мог вытворять мужчина, полная моя копия? Много чего мерзкого. Мне страшно представить, что было с Шиэс. Если я зарезала Шеата своими руками, то он мог вытворять нечто похлеще.

— Я — не он, — тихо говорю куда-то в сторону, в пустое свободное пространство. У меня нет сил повернуть голову и посмотреть на маленькую золотистую дракошку. Мне не хочется знать, что он с нею делал, как насиловал и как издевался. Я твердо хочу верить, что все мои параллели, кроме Тони, счастливо подохли и больше никогда и нигде не вылезут отголосками прошлого.

— Да, — согласно кивнула Шиэс. — Ты — не он. Ты другая, хоть и похожая. И не кори себя. У тебя впереди миллионы лет, чтобы переварить все это и многому научиться.

— Миллионы? Солнышко, однажды вы просто пристукнете свихнувшуюся мразь, — мои нервы на пределе, когти царапали кафель. Да, однажды так и будет — я сойду с ума окончательно, и драконы выберут принцип меньшего зла.