Жизнь после измены

— Ну так бери маму и приезжай на Новый год к нам. Мы на днях говорили об этом — подумали, что можно устроить небольшую скромненькую вечеринку в канун Нового года — пригласить народ из садоводческого общества… А миссис Бишоп может сделать свое знаменитое вино с пряностями. Что ты об этом думаешь?

— По-моему, звучит здорово. Ну ладно, тогда решено, останемся дома. Я говорила, что твоя мама опять сегодня терроризировала меня разговорами о том, что тебе надо выйти замуж?

— О боже, опять? Извини.

— Я сказала ей, что я считаю, что ты все для себя очень хорошо решила. Я тоже хотела бы иметь свой собственный дом, да хоть свою собственную комнату.

— Знаю, это и правда лучше для нас обоих.

— Знаешь, я не уверена, что люди должны жить вместе. По крайней мере, не все время.

— Но у вас с Дэном до сих пор все в порядке, разве нет?

— Ну да, мы определенно вернулись к нормальной жизни и все такое. Знаешь, сейчас я уже почти не думаю об этом, ну, обо всем, что было до рождения Джека — кажется, это было тысячу лет назад. Но все равно иногда наши отношения — это чертовски тяжелая работа. Думаю, все было гораздо проще, когда люди жили в пещерах и собирали ягоды. Женщины все вместе присматривали за детьми, а когда мужчины возвращались с охоты, племя устраивало большой праздник, жарило добычу, а если пару охотников съедал буйвол, то тоже не беда. Вся беда в том, что наши охотнички возвращаются домой каждый вечер.

— Почему-то мне кажется, что бизоны не питались людьми. Немного потоптать — это могли, вот, наверное, почему буйволиный сыр такой чертовски дорогой. Вообще-то я, честно говоря, не уверена, что из Чарльза получился бы хороший охотник — его частенько тошнит. На прошлой неделе он пытался приготовить бифштекс и пирог с почками, но в конце концов смог только пожарить бифштекс, потому что почки, как он сказал, такие омерзительные, что он не смог заставить себя к ним притронуться.

— Я его не виню. Дэн бы наверняка тоже не справился.

Мы уговорились выпить вместе кофе завтра, и я вернулась к своему печенью. Молли определенно стала гораздо счастливее, но я знаю, что иногда ей это тяжело дается. Я заметила кое-что на днях, когда она сказала, что почти ничего не помнит о том времени, когда была беременна Джеком — но тем не менее она не забывает, как часами плакала в ванной. А если я вдруг упоминаю Лолу или говорю что-нибудь о детях или о ее последнем визите, или еще о чем-нибудь, связанном с ней, Молли вздрагивает. Вообще-то обычно я стараюсь не произносить ее имени, не то чтобы Молли просила меня об этом, но я вижу, что это до сих пор ранит ее. Такие вещи долго аукаются, когда и думать о них забудешь. Но они вместе, и это главное.

Патрик был не очень-то воодушевлен, когда узнал про Чарльза, и у нас произошел странный разговор, когда он сказал, что, может быть, нам следует рассмотреть возможность попытаться начать все сначала ради Альфи, а я сказала, что ради Альфи-то как раз и не стоило бы. Думаю, это была тема из разряда «зелен виноград». Он продолжает приезжать каждые две недели или около того и ведет себя с Чарльзом почти вежливо. Хотя я немного беспокоюсь о Синди — она, кажется, все больше и больше зацикливается на этом. Как будто она думает, что если она сможет обустроить Патрику жизнь, он будет счастлив. И чем больше она старается, тем больше он относится к ней как к половой тряпке. Если она в ближайшее время не одумается, нам с Молли придется послать ее на срочные курсы напористости.