Читаем Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [с иллюстрациями] полностью

Писала письма и Наталья Николаевна. И хотя ее многочисленные послания брату Дмитрию были скорее хозяйственно-деловыми, с годами они не утратили оттенка сердечности и душевной привязанности. Письма же чете Фризенгоф изначально носили характер задушевности и искреннего участия. Эти письма Наталья Николаевна называла «дневниками», настолько они были исповедальными, приоткрывавшими ее одинокую душу.

Познакомились они еще в 1839 году, и, расставаясь в Михайловском в конце августа уходящего года, никто из них не знал, когда вновь доведется им свидеться.

Наталья Николаевна писала довольно часто, подробно повествуя не только о своей жизни, но и о жизни семейства де Местр, ведь это были родители Натальи Ивановны Фризенгоф.

Наталья Николаевна — Н. И. Фризенгоф. Из Петербурга в Вену.

«16 декабря.

…Я получила ваши хорошие письма, мои добрые, дорогие друзья. Спасибо, Ната, что ты потрудилась написать разборчиво, и пора было это сделать, мы уже начали подозревать вас в обмане.

Фризенгоф, я очень опасаюсь, как бы удовольствие, которое вы предвкушаете получить от чтения моего дневника, не было обмануто, он совершенно не интересен: я ограничиваюсь только изложением фактов, а что касается чувств, которые мы можем еще[134] испытывать, принимая во внимание наш возраст, то я вам о них не говорю. Могу сказать вам откровенно, заглянув в самые сокровенные уголки моего сердца, что у меня их нет. Саша, которую я на днях об этом спросила, может вам сказать то же самое. Я также ничего не скажу о тех, кто может за мной ухаживать. Часто люди становятся смешными, говоря об этом, и вы могли бы меня упрекнуть в самомнении, упрек, который вы мне часто делали, хотя я всегда хранила в отношении вас самое глубокое молчание о моих победах. Что касается Саши, то она сама может рассказать о своих. Она говорит, что их очень мало, а я ей приписываю больше…

…Дети с 6 часов пошли на свой урок танцев, брат вышел куда-то, а мы остались вдвоем, читали каждая в своем углу. Нами овладела такая черная меланхолия, что я готова была плакать весь вечер. Что касается Саши, то ее и голоса почти не слышно. Что это — предзнаменование несчастья или счастья? Будь что будет, во всяком случае — да будет воля божия…

Я очень вас жалею, милая Ната, что вы живете в чужой стране, без друзей. Хотя настоящие друзья встречаются редко, и всегда чувствуешь себя признательной тем, кто берет на себя труд ими казаться, вы, по крайней мере, можете сказать, что оставили истинных друзей здесь, они вам искренне сочувствуют»{699}.

Переписывалась Наталья Николаевна не только со своими друзьями, но и с друзьями Пушкина. В декабре она писала в Москву Павлу Воиновичу Нащокину:

«…Мое пребывание в Михайловском, которое вам уже известно, доставило мне утешение исполнить сердечный обет, давно мною предпринятый. Могила мужа моего находится на тихом уединенном месте, место расположения однакож не так величаво, как рисовалось в моем воображении: сюда прилагаю рисунок, подаренный мне в тех краях — вам одним решаюсь им жертвовать. Я намерена возвратиться туда в мае месяце, есть ли вам и всему Семейству вашему способно перемещаться, то приезжайте навестить нас…

<…> Дети вас также не забыли, все они, слава богу, здоровы и, на мои глаза, прекрасны. Старшие берут несколько уроков, говорят хорошо по-немецки, порядочно по-французски и пишут и читают на обоих языках. Со временем они к вам будут писать…»{700}.

Заметим, что Наталья Николаевна обращалась к Нащокину по-русски.

П. И. Бартенев отмечал: «Но особенно баловал Пушкина своею привязанностью П. В. Нащокин, безграмотные письма которого очень ценны. Он в них весь, с безобразием своего быта, с художественным чутьем, с постоянным горевшим огнем в душе, с благим помыслом в сердце. <…> Недаром вдова Пушкина извещала Нащокина о воспитании детей своих»{701}.

В декабре поделился с Нащокиным своими впечатлениями о поездке и князь Вяземский:

«…Я провел нынешнею осенью несколько приятных и сладостно-грустных дней в Михайловском, где все так исполнено „Онегиным“ и Пушкиным. Память о нем свежа и жива в той стороне. Я два раза был на могиле его и каждый раз встречал при ней мужиков и простолюдинов с женами и детьми, толкующих о Пушкине…»{702}.

В 1841 году было издано собрание сочинений Александра Сергеевича Пушкина, где в т. XI (стр. 185–189) были напечатаны «Записки П. В. Н<ащокина>, им диктованные в Москве, 1830». — Это была дань сердечной памяти погибшему другу.



24 декабря 1841 года

Петр Александрович Плетнев — Якову Карловичу Гроту.

«…Обедал у Смирновой… Там дети были в танц-классе: две девочки Смирновой (6-летняя Ольга и 4-летняя Софья. — Авт.) да четверо детей Пушкина (два сына и две дочери).

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь после Пушкина

Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [только текст]
Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [только текст]

Цель данной книги — рассказать о малоизвестном периоде жизни Натальи Николаевны после гибели Пушкина. Увидеть ее уже не женой, а вдовой поэта, противостоящей злословию света, матерью малолетних детей, по существу, одинокой среди родственников и друзей. Судьба потомков Натальи Николаевны, которым посвящена вторая часть книги, также до сих пор оставалась белым пятном.Авторы определяют свой жанр как документально-художественное повествование. Они не навязывают своего мнения — просто выстраивают в хронологическую цепочку факты, документы, письма, фотографии, которые в таком сочетании говорят сами за себя.Книга содержит более 600 портретов и фотографий, большая часть которых публикуется впервые, а также неизвестные до сих пор материалы из личных архивов потомков Натальи Николаевны.Реальная жизнь реальных людей захватывает, ведет за собою и не отпускает от начала и до самого конца книги. С ее страниц встает сама эпоха. Пушкинская эпоха. И эпоха ПОСЛЕ Пушкина.

Владимир Фёдорович Рожнов , Татьяна Михайловна Рожнова

Биографии и Мемуары / Документальное
Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [с иллюстрациями]
Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [с иллюстрациями]

Цель данной книги — рассказать о малоизвестном периоде жизни Натальи Николаевны после гибели Пушкина. Увидеть ее уже не женой, а вдовой поэта, противостоящей злословию света, матерью малолетних детей, по существу, одинокой среди родственников и друзей. Судьба потомков Натальи Николаевны, которым посвящена вторая часть книги, также до сих пор оставалась белым пятном.Авторы определяют свой жанр как документально-художественное повествование. Они не навязывают своего мнения — просто выстраивают в хронологическую цепочку факты, документы, письма, фотографии, которые в таком сочетании говорят сами за себя.Книга содержит более 600 портретов и фотографий, большая часть которых публикуется впервые, а также неизвестные до сих пор материалы из личных архивов потомков Натальи Николаевны.Реальная жизнь реальных людей захватывает, ведет за собою и не отпускает от начала и до самого конца книги. С ее страниц встает сама эпоха. Пушкинская эпоха. И эпоха ПОСЛЕ Пушкина.

Владимир Фёдорович Рожнов , Татьяна Михайловна Рожнова

Биографии и Мемуары
Нет соединения с сервером, попробуйте зайти чуть позже