Жизнь после смерти

Однако не вполне ясно, что будет происходить с личностью по окончании 14-го дня. Этот или следующий дни знаменуют появление изначальной структуры, зачатков нервной системы – и некоторые из тех, кого интересует духовность человека, ссылаются на этот факт. Однако ни один из них – по крайней мере на научной основе – не может уверенно сказать, когда именно душа, дух или будущее «Я» человека проникает в него. Или встраивается. Или делает что-нибудь другое, но, в любом случае, оказывается внутри, а не снаружи. Остается неизвестным и то, из чего состоит это зерно духовной субстанции или где оно находит себе место в человеке. Или еще проще – существует ли оно вообще. Последний вопрос возвращает нас на путь наших основных исканий.

Появление Декарта в мясных лавках Амстердама было делом обычным: он покупал только что привезенные с бойни тела животных. Когда к нему приходили и просили показать библиотеку, Декарт приводил посетителей в комнату, где находились его «учебные пособия» по анатомическим иссечениям тел. «Вот мои книги», – говорил он.

Приведенный фрагмент взят из книги Карла Циммера (Carl Zimmer) «Дух творит тело» («Soul Made Flesh»),[15] посвященной одному из малоизвестных проектов Рене Декарта – попытке понять, каким образом устроена «человеческая машина». Что делал Декарт с анатомируемыми телами? Искал в них дух. Он полагал, что последний коренится, вероятно, в мозге, – и «наглядные пособия» в личной библиотеке исследователя выглядели как коровьи головы. В абзаце, предшествующем процитированному, Циммер пишет, что в тот период жизни ученый много времени проводил в уединении, которое, «скрываясь в пещере», сам же себе и устраивал. Туши, которые он препарировал, должно быть, ему немало помогали.

Декарт был одним из тех немногих философов-ученых, которые рано принялись за поиски физического существования духа и, в частности, вскрывали туши животных в попытках найти то место, где в телесном пребывает духовное. В конце концов он обнаружил то, что впоследствии стали называть шишковидной железой (эпифизом), и решил, что дух прячется в ней. Для тех, кто знает, что функция этой железы – регулировать выработку мелатонина, выбор Декарта кажется странным. Однако его самого смутило расположение железы в центре головы, а также то обстоятельство, что, в отличие от многих других структурных частей мозга, она не образует пары. Разумеется, философ не думал, что маленькая уродливая железка является воплощением духа. Скорее она рассматривалась им как своего рода «хаб» (hub) – центр, в котором сходятся каналы сенсорной информации и пересекаются потоки духовных течений (сродни Аристотелевой пневме), определяющие в совокупности жизнь человеческого «Я».

Декарт мечтал создать тщательно продуманную модель нервной системы – со струнами-трубками, клапанами и маленькими воздушными мехами. Он описывал духовные течения, идущие по нервным путям, предвидя, что последние имеют трубчатую форму. Он полагал также, что по трубочкам-нервам дух поступает в мускулы и заставляет те сокращаться, надувая одни или другие их части. В книге «Вместилище духа: теории церебральной локализации в средние века и позднее» невролог О. Д. Грюссер (O. J. Grusser, «Seat of the Soul: Cerebral Localization Theories in Mediaeval Times and Later») указывает, что прообразом для своей модели Декарт выбрал оргáн, являвшийся в то время очень популярным музыкальным инструментом. Пятнадцатью веками ранее, добавляет Грюссер, греческий врач Гален разработал свою теорию потоков, оживляющих человеческое тело, – он взял за основу систему циркуляции, применяемую в римских банях. Альберт Великий (немецкий философ и теолог XIII века. – Прим. переводчика) черпал вдохновение в изучении оборудования, используемого для дистилляции алкоголя. Так все и шло, пока в XX веке не появились магнитофоны и компьютеры, служащие сегодня рабочими моделями для исследования механизмов сознания.

Пару лет назад я контактировала с Бетти Пинкус (Betty Pincus), профессионалом в области компьютерных технологий, которая занимается этим делом около 40 лет. «Меня всегда интересовало, – писала она, – каким образом некоторые из моих коллег используют специализированную техническую терминологию для описания работы своего сознания. В 1960-х они говорили о «проигрывании [магнитофонной] пленки» или о том, что «стек переполняется». С развитием технологии речь пошла об «использовании дискового пространства» или «мультизадачности». Меня всегда занимал вопрос: изобретатели «умных машин» создавали их по образу и подобию своего разума, или же работа компьютеров обусловливала особенности их мышления после того, как устройства уже были созданы?»