Жизнь после смерти. 8 + 8

Если в памяти Дениса Драгунского отцовский латунный перстень с черной пластмассой вместо камня, то у Цзян Наня перстень с камнем из драконьей крови – самым дорогим и редким из всех жадеитов. Разница не только в стоимости. Он – вымысел писателя Цзян Наня из китайского фэнтези «Новоландия: Господин Мгновение». Китайское фэнтези – яркое явление современной литературы – соткан из фольклора и мифологии, где герои совершенствуются в попытке достичь бессмертия. Повесть известного писателя написана в приключенческом жанре уся. Термин «уся» образован из слов «ушу» – боевое искусство и «ся» – рыцарь. «Великаны бережно опустили паланкин на землю перед стариком. Занавеска приоткрылась, и наружу выскользнула хрупкая тонкая ножка, а затем ступила на дорожку из лепестков, которую уже выложили слуги». «Очищение ног» – обряд перед долгой дорогой. Цзян Нань приглашает в мир Людей и Крылатых, в путешествие, из которого читатель узнает, кто такие Хуху, Дафэн, Морозный зверь и что висело на тонком волоске из серо-зеленого шелковистого птичьего пера.

Совершенно иное путешествие, не менее увлекательное, в мир душевных переживаний писателя предстоит с Шуан Сюэтао в его рассказе «Дочь». Автор приоткроет завесу таинства создания произведения, виртуозно протащит сквозь узкий коридор творческих страхов, сомнений, предубеждений, через весь тот путь, который преодолевает художник, прежде чем произведение появится на бумаге. Герой мечтал выпустить из заключения своей души «мельчайшие частицы» своего мира, но в самый кульминационный момент второе «я» загадочно его покидает, растворяется в придуманном мире, так и не дописав рассказ с захватывавшим сюжетом, где вот-вот должно было произойти убийство. Полное крушение – текст не окончен, а значит, произведение умерло неосуществленным. Писатель обращается к своему двойнику: «Я вспоминаю тебя, мой друг, как вспоминаю давно забытых мною людей. Да жив ли ты еще? Может, живешь как любой нормальный человек, переполненный неудовлетворенными желаниями? Так было бы лучше всего. Если к тебе пришел убийца, пожалуйста, скажи мне, я держу в сейфе коня, я вскочу на него и верхом примчусь тебя спасти».

Сколько неосуществленного у нас? И где тот конь из сейфа, который прискачет нас спасать?

Ирина Барметова

Леонид Юзефович Убийца

Весной 2010 года, прежде чем отослать в издательство новый вариант «Самодержца пустыни», я еще раз его отредактировал. Это заняло у меня недели две. Моя Наташа уехала в Москву, я жил в Петербурге один и допоздна засиживался за компьютером. Было начало мая, светло, холодно.

На исходе первой недели я дошел до главы о гибели евреев, живших в столице Монголии, Урге. По приказу Унгерна почти все они были убиты после того, как он штурмом взял город, выбив из него китайские войска.

Азиатская дивизия вступила в Ургу 4 февраля 1921 года. Сразу же, пишет очевидец, «выделилась группа лиц, конкурировавших между собой в поиске еврейских домов». В первую очередь искали дома забайкальских купцов и скотопромышленников, бежавших в Монголию от большевиков, хотя уж в них-то никак нельзя было видеть главных, по словам Унгерна, виновников революции. Наводчиком служил его любимец, доктор Клингенберг из Кяхты. Он приводил казаков к бывшим пациентам, смотрел, как мужчин рубили шашками, а изнасилованных женщин отравлял стрихнином. В итоге ему досталась прекрасная обстановка для его квартиры при русском консульстве и множество ценностей. Помимо идейных соображений, убийцами двигал практический интерес: им причиталось две трети имущества жертв. Одну треть полагалось передавать в дивизионную казну, но отдавали никчемные вещи, все стоящее забирали себе. Позднее на складах интендантства валялись оставшиеся от убитых и никому не нужные «ворохи ношеного платья».

Нескольких «полезных жидов» Унгерн пощадил, как, например, зубного врача, кое-кому удалось бежать, а две еврейские семьи, всего одиннадцать человек мужчин, женщин и детей, нашли убежище у национального героя Монголии князя Тогтохо-вана. Этот суровый воитель начал освободительную войну с Пекином задолго до Унгерна, но теперь состарился и от политики отошел. Большую часть года он проводил в степи, но в столице у него имелся зимний дом – бейшин. В нем и были укрыты евреи. Теперь они считались гостями хозяина и могли рассчитывать на его покровительство. Видимо, Тогтохо обещал, что, когда суматоха уляжется, он поможет им выбраться из города и добраться до китайской границы.

Об исчезновении этих людей стало известно, их начали искать. Поисками руководил полковник Сипайло, начальник контрразведки и, по мнению современников, человек с «садическими наклонностями». Унгерн назначил его комендантом Урги.

Вскоре ему донесли, у кого прячутся пропавшие евреи, но вторгнуться к Тогтохо и захватить их Сипайло не мог. По отношению к легендарному князю требовалось соблюдать корректность. Его слава и авторитет, которыми он пользовался у монголов, исключали прямое насилие.