Жизнь после смерти. 8 + 8

Как же, в конце концов, от него отделаться? Какие только способы не приходили на ум — словно вереница пузырьков в газировке. На следующее утро Чжоу Сугэ решилась приступить к операции «Хайдеггер». Естественно, с утра следовало быть к нему помягче, нужно было сдерживать свой нрав при укорах. Она решила, что после обеда достанет стул и веревку, свяжет мужа, чтобы он не набедокурил с газом или не сбежал невесть куда. А затем все время до вечера она… тут от приятных мыслей женщина рассмеялась.

Обед был приготовлен со всей тщательностью — на столе появилась вереница блюд: тушеные ребрышки под соевым соусом, поджаренный с молодой капустой прессованный соевый творог, яичные блины, фаршированные кабачком и курицей, суп из морской капусты. Во время еды, зная, что тетива операции «Хайдеггер» уже натянута, она была с мужем необычайно терпелива, улыбчива, подкладывала в его тарелку ребрышки и нежным голосом уговаривала кушать побольше. Зеркало во всю стену отражало стол и обоих сидевших за ним. От своего улыбающегося отражения ей стало тошно, и улыбка резко испарилась. Она подхватила палочками несколько кусочков творога, один из них упал. Тогда она снова взглянула в зеркало и пришла в замешательство: почему она все меньше похожа на саму себя, почему все слабее держит себя в руках? Непонятно, совершенно непонятно.

Он как будто бы понимал, кто она, и в его взгляде не читалось смутного беспокойства. Когда она убирала тарелки и палочки, он вдруг потянул ее за руку, чтобы усадить.

Ей пришлось сесть. Тогда он медленно достал что-то из кармана штанов, положил ей на ладонь и старательно пригладил. Она опустила голову — оказалось, это мятая купюра в пятьдесят юаней.

По лицу мужа гуляла заискивающая улыбка, он вручил ей эти пятьдесят юаней, словно бесценный дар. Женщине вспомнилась мать, которая за несколько лет до смерти уже не могла ходить и, распростертая на кровати, время от времени с виноватым видом совала ей деньги. Чжоу Сугэ тогда и переживала, и сердилась, и не знала, что сказать, а мать смущенно убирала деньги назад под подушку.

Она сунула ему деньги обратно:

— Ты чего-то боишься? Боишься, что я тебя оставлю? Пусть деньги будут у тебя.

Он ответил:

— Это тебе.

Она осторожно спросила:

— Мне? А ты знаешь, кто я?

Он опустил голову и сжал в руке деньги.

Она вздохнула и продолжила:

— Я — Чжоу Сугэ, твоя жена Чжоу Сугэ. Тебя зовут Цяо Ланьсэнь, ты преподаватель философии в Технологическом университете. У нас был кот, белый, ангорской породы, ты дал ему имя Бонхёффер.

Он внимательно выслушал, а затем сказал:

— Я знаю, все знаю.

Чжоу Сугэ в душе уже пожалела, что по неосторожности упомянула Бонхёффера. Лишь бы только он, как в прошлый раз, не потащил ее по окрестностям на поиски, как тогда быть? Она вспомнила его жалкий потерянный вид, когда поиски закончились ничем. Заговорив о Бонхёффере, она почувствовала, как трепыхнулось сердце и упало настроение. Здоровый кот средних лет, Бонхёффер ловко забирался повсюду, да и пятый этаж не так высоко, как же он умудрился так неудачно упасть?

Как бы то ни было, она поняла, что поход в музей не состоится. Она стала ждать день за днем, когда настанет время уборки, чтобы сходить в городской музей, пока домработница убирает квартиру.

Один шаг перенес ее на три миллиона лет назад. Здесь был иной мир, достаточно далекий от ее жизни. Никогда еще ее так не тянуло к отшельничеству. Чжоу Сугэ покосилась на музейный экран, где, покачиваясь, двигались нескольких женщин среднего и пожилого возраста, и занервничала — модные сериалы вызывали у нее аллергию.

Впервые увидев каменные шары и скребки, она застыла пораженная. Вот шары, в них нет изящества, но они точно не сработаны небрежно; одна половина шершавая, а другая гладкая. Она пыталась представить, как их поднимали и опускали, сколько твердых плодов было ими разбито… Скребки поразили еще больше: тонкий отполированный край, его неестественная острота у сегодняшних зрителей вызывали смирение и испуг. Как же добивались такой потрясающей заточки? Где бы я сейчас была, если бы тогда людских сердец не коснулся божественный промысел?

На соседней витрине были выставлены украшения из ракушек и зубов. Она внимательно прочитала сведения об эпохе. Оказалось, что каменные шары и ракушечные украшения отстоят друг от друга на два миллиона лет, но сейчас их разделяло лишь стекло.

Чжоу Сугэ подошла к отдельной витрине в центре зала. Там находилась бурого цвета окаменелость — когда-то это был череп шерстистого носорога. На щите за окаменевшим черепом висела картинка с реконструкцией облика носорога и кратким пояснением. Шерстистый носорог был зверем-одиночкой, имел в длину четыре метра и рог на носу. Шерсть у него была длинной и толстой, словно броня.