Жизнь после смерти, или Восстав из пепла. Апокалипсис

– Никто не придёт к тебе на помощь, так же, как к нам никто не пришёл на помощь, – я покачала головой, царапая ему шею, и Босс вновь застонал. – Все в этом бункере спят сном младенца. И когда они проснуться, будет поздно.

– *Непонятная ругань на нерусском языке, явно с кучей нецензурных слов*! – как-то по-звериному выругался он из-за боли.

– Не выражайся, у нас культурное общество. И терпи. Мы же терпели, – злорадно усмехнулась я, наслаждаясь его болью и муками, страхом и кровью. Даже «хищник» хотел не одномоментно разорвать на части этого гада, а сначала как следует помучить.

– Ты, маленькая сучка! Ты обязана подчиняться мне! Я твой создатель!

– Нет! – я ударила его головой об стол, что тот аж затрещал, хотя я не уверена, что это был стол, и глубже пустила когти в спину Босса, потихоньку разрезая мясо. – Мои родители – мои создатели. В крайнем случае – Аркадий Валерьевич, Ан, Джордж и Адам. Но никак не ты. Мы никогда не будем подчиняться такому тирану, как ты. Так что не мечтай, что мы будем приносить тебе тапочки с газеткой. Кстати говоря о тиранстве. Уволиться у тебя можно если умрёшь, да? Да-да, вижу у тебя в трудовом договоре, что живым из твоей канторы не уйти. А что если умрёшь ты? Прости, твоя кровожадность заразна. Я не отрицаю, что ты гений, раз смог создать такую крупную корпорацию и при этом находиться в тени. Но ты конченный психопат, поднявшийся на крови сотен тысяч людей, который радуется каждой смерти и трупу, который желает больше крови, который не собирается останавливаться или раскаиваться. Я же вижу, что ты хочешь использовать нас как оружие. Только мы никогда не хотели, не хотим и не будем хотеть быть оружием.

– Вы будите подчиняться мне! Вы будите делать всё, что я прикажу! – он продолжал ругаться сквозь боль.

– Да что ж ты за баран такой-то? – вздохнула я, понимая, что моя «проповедь» бесполезна. – Язык – твой враг. Ты сейчас просто раскрываешь свои планы. А ведь я пытаюсь дать тебе шанс раскаяться.

– Я не обязан ни перед кем раскаиваться!

– Правда? А, по-моему, у тебя есть перед кем раскаяться и извиниться, – мои когти коснулись рёбер и позвоночника. – Целые сотни тысяч людей! Сотни тысяч, а то миллионы! Военный магнат, блин, катализатор войн.

– Это моя работа! И я делаю что хочу! Я буду править миром! Я не один такой!

– Хоспадебожемой, – я начала точить когти об его правую руку, как кошка об когтеточку. – Как труп может править миром?

Я была уже вся в крови, хотя действовала, вроде бы, аккуратно. Но я не жалела о том, что выпустила кровь того, кто чуть ли не каждый день купался в бассейне из свежей крови невинных людей, которых он убил. Такого гада вообще не грех убить. Но для начала нужно хорошо помучить, так что от потери крови он не умрёт.

– Ты! *Опять непонятная ругань на нерусском*! Скотина неблагодарная! Я дал тебе крылья! Я дал тебе всё это! Я дал тебе жизнь! А ты так поступаешь со своим хозяином?!

– Ооо! – протянула я, показывая пальцами кавычки, – Я очень «благодарна»! За то, о чём я не просила! За всю ту боль! А ещё я «благодарна» и за других!

Я начала вонзать когти ему между рёбер, царапая лёгкие и сердце, и вскоре Босс раскашлялся кровью. Тянуть больше не стоит.

– А вот и наша вишенка на торте! – я взяла шприц из коробка. – Ты же оставил это для «удачного образца», не так ли? Посмотрим, насколько ты удачный образец.

– Только посмей! – захлёбываясь крикнул он, безрезультатно пытаясь пошевелиться.

– А вот и посмею! – я вонзила шприц прямо в его сердце. Я даже наконечник не сняла, хотя он не будет мешаться. – Надеюсь эта хрень не просрочена. Хотя, если даже так, то надеюсь это будет веселее.

Ловким движением, я выбила предохранитель и надавила на поршень. Босс залился криком, который до этого маскировал под ругань. Тело забилось в конвульсиях, а глаза остекленели от боли.

– Добро пожаловать в нашу боль, мудак, – сухо сказала я, забирая шприц и отходя от него. Не хочу контактировать с этим веществом вновь.

Пока он бился от боли, я вынула поршень из шприца и обмыла стеклянные стенки веществом, уничтожающим всё. Хотя на самом деле это произвольная едкая смесь из «антисептиков» и кислот. Я не позволю, чтобы даже маленькая капля сыворотки осталась.

Сразу послышалось шипение и стеклянные стенки запузырились. Отлично, реакция пошла. Надеюсь, я разрушила это вещество. Я вставила поршень и встряхнула шприц. Резиновая заклёпка поршня быстро начала разлагаться. теперь нужно промыть иглу. Я прицелилась и направила струю на этого гада. Вещество до кости проело кожу лица на бездыханном теле, распластавшимся на столе, капли прожгли стол. Я ещё немного «порисовала» на нём и, когда жидкость закончилась, разбила стеклянный цилиндр о голову Босса, а железную оправу разломала и по кускам вонзила ему в спину и в голову.

Вот и всё. Месть была сладка, пускай и кровава. Но, на всякий случай, я свернула Боссу шею и разорвала глотку.

– Гори в аду, – я посмотрела в его изуродованное лицо, поворачивая голову вверх, причём получилось, что он смотрит ровно назад.