Жизнь после утраты

Примерно через полтора месяца, 3 июня, случилось двойное торжество. Был день рождения отца, и мы уже разрезали торт, когда вошли его врачи. «Отлично, мы как раз вовремя, у нас тоже подарок для вас! Вы можете собираться домой завтра-послезавтра»,— объявили они. Мы ужасно обрадовались, а затем подумали, нельзя ли выписать отца в тот же день. Врачи уже ушли, поэтому мы обратились к медсестре. Та ответила, что «у мистера Дэвидсона есть одна проблема; прежде чем выписаться, ему необходимо хорошенько отоспаться, так как сейчас у него день смешался с ночью — он просыпается среди ночи, начинает разговаривать, писать или что-нибудь делать».

— Мой отец — баптистский священник, — пыталась я ее вразумить, — таков его образ жизни. Обычно он поспит несколько часов, а после полуночи встает и готовит проповеди. Просто такой у него распорядок.

 — Мы его не выпишем, пока он не будет спать спокойно всю ночь, — заключила медсестра и удалилась.

В смятении молила я других дежурных врачей и сестер, но, когда и это не помогло, я оставила записку папиному лечащему врачу.

— Первое, что я сделаю завтра утром, — это увезу тебя отсюда, — уверила я отца, — и никто меня не остановит.

Наутро в больнице меня встретила старшая медсестра, администратор больницы, папины хирурги и анестезиолог. «Вчера вечером произошел несчастный случай, — начал администратор, — в 9:30 и в 10:30 медсестра дала вашему отцу полную дозу валиума, а потом еще и в полночь».

Анестезиолог, нахмурившись, сокрушенно покачал головой: «Таким количеством можно убить молодого здорового двадцатилетнего человека; я удивляюсь, как ваш отец еще жив».

Когда я вошла в палату к отцу, меня охватил настоящий ужас. Его лицо сковала агония — он наверняка осознавал, что происходит, но был не в силах что-либо предотвратить. Спустя восемь мучительных дней, 22 августа, в 3:30 утра его силы окончательно иссякли. Зазвонил телефон, и я услышала страшную весть: «Мне очень жаль, но ваш отец только что скончался».

И только начала увядать черно-красная роза на длинном стебле у портрета отца, как опять в 3:30 утра раздался пугающий телефонный звонок. И вновь ужасная новость: моя невестка Пегги покончила с собой.

 До этого момента слово стресс не имело для меня какого-либо значения, но сейчас оно эхом зазвучало со всех сторон. «Ты пережила слишком много стрессовых ситуаций», «От этих стрессов ты можешь заболеть раком», «От таких стрессов можно умереть». Мать, врачи, друзья, сотрудники дополняли свои предупреждения душераздирающими историями.

Я похудела. Когда мой вес уменьшился до 83 фунтов, один из моих коллег предложил как бы невзначай:

— Слушай, Дайяна, в этом семестре начинается новый предмет: «Стресс 101». Давай, запишись на него!

— Кто, я?

— Я вполне серьезно, — настаивал он, протягивая мне расписание весенних занятий, — тебе стоит его прослушать.

Хотя я не чувствовала такой потребности, но достаточно уважала точку зрения коллеги, чтобы послушаться.

Первое занятие оказалось достаточно необычным. Преподавательница обратилась к слушателям с просьбой:

— Пусть каждый из вас представится, а затем одним предложением попытается ответить на вопрос:

Что из происходящего в вашей жизни в данный момент порождает у вас наибольший стресс?

И потекли слова о горе, тяготившем многие сердца.

 — Меня зовут Фэй, — начала молодая мать, глотая слезы, — мой пятилетний сын в больнице, он умирает от лейкемии.

Сидевшая рядом с Фэй женщина продолжила горестный список:

— Меня зовут Юлия, шесть недель назад мой муж умер от рака.

— Меня зовут Грег, — заговорил первый спортсмен колледжа, — мой друг разбился на мотоцикле.

— Мой брат пострадал от удара током... — едва смогла вымолвить двадцатилетняя девушка, вся в слезах от горя.

К концу вступительной беседы стало ясно, что каждый из собравшихся испытывал горе — из-за чьей-то смерти либо в ожидании нависшей смерти близкого человека.

Очень тихо миниатюрная преподавательница присела на уголок стола. Ее шелковая юбка легла на угол, как дорогая скатерть.

— Обычно я не начинаю занятий подобным образом, — произнесла она и на мгновение замолчала, оглядывая аудиторию. Затем продолжила, слегка наклонившись к слушателям. — Но поскольку все вы знаете, что такое потерять дорогого человека, что же, ваше понимание будет более глубоким. В тот момент, когда вы слышите ужасную весть, ваш мозг вырабатывает сильнодействующие химические вещества. Они достигают каждой клеточки вашего тела; нескольких минут достаточно, чтобы весь организм оказался пораженным — вплоть до молекулярного уровня. Чтобы вывести эти токсины, вашему телу потребуется около шести недель. Если же в течение этого периода случается другой кризис, ваш мозг выделит новую порцию токсинов. Первая реакция мозга — это только начало.