Жизнь после утраты

Кое-кто из переживших утрату возвращается к любимым детским развлечениям —'рисованию, музицированию или просмотру мультиков — все с целью восстановить душевное равновесие. Рэймонд до сего дня предпочитает в таких случаях уединиться с детскими комиксами про Дональда Дака и Дядюшку Скруджа — ему еще в детстве читала их бабушка.

Другие пробуют восполнить то, что было недополучено в детские годы. «Родители запрещали мне есть мороженое и всякие чипсы, — рассказывал один психолог, — просить — значило напрашиваться на неприятности. И после смерти отца я пошел в «Макдональдс» и заказал сидящему внутри себя ребенку детский обед со стаканчиком мороженого на десерт. Так, почти сорок лет спустя я наслаждался тем, чего жаждал все эти годы». Потакание своим детским прихотям тоже может лечить душу.

 СОЗДАНИЕ РИТУАЛОВ

Ритуализация жизни дает нам ощущение преображения. Посредством ритуалов мы реализуем наше стремление к более высокой цели. Ритуалы не обязательно делать сложными или кому-то рассказывать о них; они могут быть нашими собственными обрядами прощания с ушедшими.

 

 «Живи этим моментом!»

После гибели сына в автокатастрофе жизнь Терри Хубер стала невыносимой. Ей нужен был жизненный ориентир, и тогда она придумала мантру. Живи этим моментом! — повторяла она себе в тяжелое время. Кроме того, члены ее семьи начали делать записи, и на их собственное удивление, получилась хорошая книга в помощь претерпевшим несчастье родителям.

Многие пережившие горе начинают писать: стихи, рассказы, письма или дневники. Их душевный стресс исходит из тела и через руки перетекает на бумагу, а чернила на бумаге визуально воспроизводят то, что оставалось в тайниках сердца. Иные предпочитают рукописям клавиатуру компьютера, находя ритм, звук и ощущение клавиш более эффективным средством экзорцизма.

Ритуалы могут создаваться и спонтанно, по ходу дела.

 «Я воспользуюсь моментом и подумаю об отце»

 (ритуал Дайяны)

Мои родители построили дом в предгорье Озаркских гор; за лесом неподалеку находилась федеральная тюрьма. После побега оттуда нескольких заключенных отец приобрел пистолет «Смит и Вессон» 38-го калибра; в нашей семье это было первое оружие. Даже при упоминании о нем лицо папы бледнело, и все же он научился им владеть.

«Что нам с этим делать? — спросила меня мама после отцовских похорон. — Мне даже вытащить его из ящика боязно». — «Мне тоже», — ответила я, и больше мы к этому вопросу не возвращались — во всяком случае, до осени.

На занятиях в группе поддержки нам посоветовали: «Один из способов справиться с утратой — это преодолеть ваш самый большой страх». Я боялась этого маленького пистолета, да, собственно, и всякого огнестрельного оружия. Я его ненавидела. А в тот день заметила на стенде полицейского участка объявление о начале работы учебного женского класса по овладению оружием.

Когда я заявила, что иду туда, мать была в шоке. Она притаилась в уголке, мы обе ужасно трусили. Я открыла шкаф, завернула пистолет в толстое полотенце и поехала в полицию на занятия. Когда я приехала, то боялась развернуть его, поэтому и решила тогда изобрести целый ритуал.

«Всякий раз, беря в руки этот пистолет, — сказала я сама себе, — я воспользуюсь моментом и подумаю об отце и о том, как он преодолел свой страх. И поблагодарю себя за те усилия, которые предпринимаю, чтобы свыкнуться с жизнью без него». К моему удивлению, мой ритуал стал приносить мне радость, и я стала делать на занятиях успехи. «У вас прирожденные способности к стрельбе, — заявил мне преподаватель-полицейский после шестинедельного курса, — через месяц мы устраиваем соревнования и были бы рады вашему участию».

Папа, ты можешь в это поверить? — стучало у меня в голове после такого приглашения.

В день соревнований я стеснялась и чувствовала себя не в своей тарелке. Многие участники прибыли в автомобилях, похожих на маленькие арсеналы. Они принялись заряжать оружие, надевать специальные перчатки и очки и говорили на каком-то неслыханном мною доселе профессиональном жаргоне. Они перепробовали множество видов всяческого оружия, и наконец останавливались на «магнумах 357» с оптическим прицелом или еще на чем-нибудь более мощном.

Однако мой дискомфорт исчез, как только я обратилась к своему ритуалу, заняла позицию, готовясь к первому выстрелу и доставая папин пистолет. Страха я не испытывала. От радости мне не терпелось отпраздновать это событие, но из уважения к учителям, стоявшим вокруг меня, я осталась до конца соревнования. А мое второе место, которое я заняла благодаря папиному пистолету, стало вишенкой на торте моих жизненных вех.

Ритуалы помогают нам пережить переходный период. Ритуал Терри утвердил ее выбор на жизнь; мой собственный стал наградой моему отцу и мне. Ритуалам не нужны фанфары и публика; в них должен быть смысл.

 А мы летим на юг

 (рассказывает Дайяна)