Жизнь после "Жары"

Не всё гладко было и у Кузьки. Целый месяц он ходатайствовал по поводу возмещения средств на новый движок для портала Агтустуд. В конце концов, после всех этих нервотрёпок и многочисленных обиваний порогов, ему таки удалось добиться своего — так и тут незадача: портал всё равно безвозвратно умер — никто уже не интересовался форумом, не создавал новых тем, не дискутировал, как в былые времена. Лишь два-три человека ещё копошились еле-еле на форуме, как редкие муравьи на кучке пепла от сгоревшего муравейника. Несмотря на все старания Кузьки улучшить портал, усовершенствовать его главным образом с технической точки зрения, Агтустуд стух окончательно. То ли потому что форум, раскрученный в своё время Салтыковым, который, хоть и был скотиной, но — талантливой скотиной, попал теперь в плохие, бездарные руки Кузьки, и он, сам того не ведая, пустил всё по пизде. А может, просто ушла эпоха форумов, и Салтыков словно интуицией своей чуял это и поймал правильный момент, приняв решение передать ещё живой, но уже обречённый на гибель форум другому.

— Ну, что? — злорадно писала Олива Кузьке, — Как поживает твой форум "Агтустух"?

— Не смешно, — обижался Кузька.

— А по-моему, очень даже смешно. У меня даже идея есть для твоего баннера с логотипом: AgtuStuX. Всего-то одну букву в конце поменять. Попробуй!

— Уймись уже, а? Займись лучше чем-нибудь полезным.

— Займусь, займусь, не волнуйся.

«Так займусь, что мало вам не покажется...» — подумала Олива про себя.

Глава 18

Самолёт из Питера минута в минуту приземлился в аэропорту Шереметьево. Перекинув через плечо свою дорожную сумку, Майкл сошёл с самолёта и с внутренним трепетом огляделся по сторонам.

Москва… Как много в этом слове! Для Майкла Москва была почти то же, что для Оливы Архангельск. Тут он впервые побывал прошлым летом, тут получил за один день впечатлений больше, чем за всю свою жизнь. И, конечно, именно здесь, в Москве, Майкл встретил свою любовь… Даже не одну, а целых две: сначала Настю, потом Юлю. Вот только что с обеими потом облом вышел...

Но теперь, как ни странно, ситуация повернулась так, что у Майкла появилась надежда вернуть сразу обеих. Ведь Настя, разочаровавшись в Гладиаторе, теперь снова общалась с Майклом по интернету, а Юля, узнав об этом, почувствовала нечто похожее на ревность. Непонятно, то ли ей действительно захотелось вернуть Майкла, то ли стала испытывать муки совести за то, что было в Питере, но так или иначе, узнав, что он приезжает в Москву, решила дать Майклу ещё один шанс.

И вот теперь в Москве его ждали не одна и не две, а целых четыре подруги. Архангельские друзья Майкла, которые со школьных лет знали его как увальня, теперь даже завидовали ему: вот как он их всех переплюнул!

— У Москалюши нашего в Москве целый гарем из четырёх жён, — шутил Салтыков, — Поехал наш султан в Москву свой гарем окучивать...

— Да уж, где тебе теперь с Москалём тягаться, — поддевал его Павля, — Москаль-то наш, однако, покруче тебя будет!

Майкла, конечно, очень смущали все эти шутки. Ему самому было даже немного неловко от того, что в Москве у него две девушки, и он ехал встречаться с ними обеими, не считая ещё двух своих подруг, Яну и Оливу. И вот теперь Майкл, как ребёнок в магазине игрушек, не мог разобраться, кого же всё-таки выбрать: Юлю или Настю. Он уже давно ломал голову над этой дилеммой, и, хоть Олива и Салтыков в один голос советовали ему не париться над этим вопросом, а наоборот наслаждаться тем, что у него в Москве не одна девушка, а целых две — ведь в мусульманских странах нет ничего плохого в том, чтобы иметь одновременно несколько жён, Майкл всё равно чувствовал в этой ситуации что-то не то. И когда он сошёл с трапа самолёта и ступил на московскую землю — сильное волнение охватило его.

На Комсомольской его встретила Юля. Олива тоже хотела поехать встречать Майкла, но Юля попросила Яну отговорить её, сославшись на то, что ей бы хотелось этот вечер провести с Майклом наедине, без посторонних. Оливу, признаться, это очень сильно задело и обидело — она же как-никак тоже была подругой Майкла, а теперь появляется какая-то девка — и привет родному дому? Она же сама их познакомила — и теперь, стало быть, можно её «задвинуть»? Это было последней каплей, примешавшейся к полной чаше обиды и горя, постигшего её в этом году, и, поскольку у Оливы и так в последнее время глаза были постоянно на мокром месте, тут она не выдержала и разревелась окончательно. Это произошло на работе, прямо после разговора по аське с Яной. И тут, как назло, Оливу вызвал к себе в кабинет начальник. Она быстро вытерла слёзы и понесла ему папку с письмами, стараясь спрятать от него своё зарёванное лицо. Однако проницательный шеф заметил и спросил, что случилось. Получив ответ, он только и произнёс:

— Да-а… Мужика тебе надо, вот что. Время-то уходит…

И Олива, задетая за живое, с трудом удержалась, чтобы не вылететь из кабинета пулей.