Жизнь после жизни

А вот это уже плохо, подумала Настя. Когда все друг с другом повязаны и друг за друга горой, правды не найдешь. Сплошное взаимное покрывательство. Омерта. Закон молчания. Хорошо хотя бы то, что Костя Еремеев никому не приходится родственником. Но на всякий случай надо спросить…

— Нет, — покачала головой Вера, — Костик в этом смысле здесь чужой. Хотя ему, конечно, все очень сочувствуют и любят его, как родного. Он ведь и вправду очень хороший, добрый, никому худого слова не сказал за все время. И старики наши его любят, у него терпения — море. Вы же понимаете, какими бестолковыми люди могут становиться с годами, а Костик всегда все терпеливо объяснит, покажет, подскажет, поможет и никогда не раздражается, голос не повысит. Нет, он — золотой. Но если вам опять нужны подробности, то вам лучше поговорить с Леной, с моей дочкой.

— Она дружит с Костей? — заинтересовалась Настя.

— Что вы, Костя ни с кем особо не дружит, но Ленка с ним много работает, у них большой общий участок деятельности.

— А где сейчас Лена? Я могу с ней встретиться?

— Увы, — Вера Алексеевна развела руками, — сегодня не получится, Ленка уехала в Костровск встречаться со спонсорами, она у нас по этой части, ей никто не может отказать. Умеет убеждать, — на лице первой жены Бегорского промелькнула улыбка гордости за своего ребенка. — А завтра она будет здесь. Ее кабинет напротив, через коридор. Найдете?

— Найду, — заверила Настя.

Ну что ж, с Еленой Беляковой, женой завхоза Сани, она встретится завтра, а сегодня можно продолжить ненавязчиво общаться с членами клуба и строить из себя великого социолога. Впрочем, есть варианты…

Настя вытащила телефон и быстро нашла в нем номер журналистки Натальи Малец.

— Наташа, вы говорили, что у вас осталась диктофонная запись интервью с Аркадием Вольдемаровичем.

— Да, — подтвердила девушка, — осталась. Вы хотите послушать?

— Если можно.

— То есть вы мне все-таки не верите? Вы думаете, что никакого интервью не было и все это я выдумала сама?

Наталья говорила сердито, в ее словах явственно сквозила обида.

— Я вам верю, Наташа, но мне хотелось бы услышать самой. Не обижайтесь, пожалуйста.

— Ладно, — вздохнула журналистка, — давайте встретимся через два часа в том же кафе.

Через два часа. Ехать на машине от усадьбы до кафе минут пятнадцать, значит, есть время, чтобы прогулять Подружку. Холодно, конечно, и снегу за ночь и с утра навалило столько, что придется гулять по сугробам, но собаке нужно выйти на улицу, она же не может терпеть до бесконечности.

Настя заглянула в кафе, купила несколько бутербродов с отварным мясом и помчалась к зверинцу, схватила в кладовке поводок и ошейник, открыла вольер Подружки и с удивлением обнаружила, что у той мокрая шерсть на лапах и брюхе.

— Ты что? — строго спросила она. — Ты почему мокрая? Ты описалась?

Собака радостно повизгивала, уперевшись передними лапами Насте в грудь и облизывая ее подбородок.

— Ты гуляла! — догадалась Настя. — Ну конечно, тебя выводили на прогулку! Ну, слава богу. А то я уже беспокоилась за тебя.

В самом деле, как можно было подумать, что если Настя не прогуляет собаку, то она так и будет сидеть в вольере? Наверняка здесь все предусмотрено и дежурят волонтеры, которые по очереди выгуливают собак, попавших в приют. Правда, странно, что Настя никого из них не видела… Впрочем, ничего странного, не так уж много она тут гуляла, все больше бегала от главного дома до флигеля и обратно, а с животными гуляют в парке по* ту сторону дома. А может быть, и вовсе за территорию с ними выходят. Не зря же в кладовке висят поводки и лежат ошейники всех размеров.

— Ну так что, гулять-то пойдем? — спросила она у Подружки. — Или ты уже нагулялась и больше не хочешь?

Судя по поведению старой собаки, она была готова и гулять, и не гулять, лишь бы Настя была рядом.

— Или, может, пойдем в гости, если ты писать не хочешь, — предложила Настя. — Пойдем, я поработаю, мне надо кое-что записать, а ты посидишь со мной, потом я выпью кофе, а тебя угощу бутербродом с вареным мясом, я специально для тебя купила.

Такой вариант Подружку вполне устроил, и она бодро потрусила рядом с Настей в сторону флигеля.

Глава 7

Настя проснулась ни свет ни заря и в недоумении уставилась на часы: еще нет семи, а сна ни в одном глазу. Она повертелась в мягкой кровати под балдахином, попыталась задремать, но ничего не получалось, в голову лезли мысли одна другой страннее и причудливее, и все насчет маньяка, окопавшегося в усадьбе Румянцевых-Лобановых. «Я скоро совсем рехнусь с этими семейными преданиями. Так и до психушки недолго, — испуганно подумала Настя, поймав себя на выстраивании очередной версии, в которой главную роль играла Елена Станиславовна Муравьева в качестве потомка Румянцевых. — Экий, право слово, бред в голову лезет».