Жизнь после жизни. Исследование феномена продолжения жизни после смерти тела

Немало читателей сочтут утверждения, которые встретят в этой книге, невероятными, и первой их реакцией будет отмахнуться от этих историй. Я совершенно не собираюсь винить тех, кто окажется в этой категории читателей; всего несколько лет назад я и сам отреагировал бы точно так же. Я не прошу, чтобы все признали и поверили в то, о чем рассказывается в этой книге, только на основании моего авторитета. Наоборот, будучи логиком, который отрицает путь к вере, пролегающий через бессмысленные отсылки к авторитетам, я прежде всего прошу вас так не делать. Все, о чем я прошу каждого, кто с недоверием отнесется к изложенному в этой книге, – это самому покопаться в этом вопросе хоть немного. Я уже некоторое время бросаю читателям и слушателям такой вызов. Среди принявших его обнаружилось немало тех, кто вначале был настроен скептически, а потом разделил мое замешательство перед лицом этих вопросов.

С другой стороны, нет сомнения, что среди читателей будет немало тех, кто найдет в прочитанном великое облегчение, поскольку они узнают, что они не единственные, кому довелось пережить подобное. Им – и в особенности если они, как большинство, скрывали свою историю от всех, кроме самых доверенных лиц, – я могу сказать одно: я надеюсь, что эта книга вдохновит вас на то, чтобы рассказывать о своем опыте более свободно, чтобы пролить больше света на такую интригующую грань человеческой души.

Глава 1 Феномен смерти

На что похожа смерть?

Этот вопрос люди задавали себе на протяжении всего существования человечества. В последние несколько лет я поднимал этот вопрос в большом количестве аудиторий. Это были лекции по психологии, философии, социологии, встречи в религиозных организациях, телепередачи, некоммерческие клубы, профессиональные сообщества медиков. На основе такого широкого охвата я могу с уверенностью сказать, что эта тема вызывает самые сильные чувства у людей любого эмоционального склада, ведущих разный образ жизни.

Однако, несмотря на этот интерес, большинству из нас все еще трудно говорить о смерти. Этому есть по меньшей мере две причины. Первая из них в основном психологическая и обусловлена культурно: вопрос смерти табуирован. Мы чувствуем, возможно, только подсознательно, что, вступая в контакт со смертью любым способом, даже косвенно, мы сталкиваемся с перспективой собственной смерти, что приближает миг нашей смерти, делает ее более реальной, более мыслимой. Например, большинство студентов-медиков, включая меня, заметили, что даже опосредованное столкновение со смертью, которое случается во время первого посещения анатомической лаборатории после поступления в мединститут, вызывает сильное чувство тревоги. В моем случае причина такой реакции кажется теперь совершенно очевидной. Впоследствии мне пришло в голову, что основной эмоцией было не сочувствие человеку, останки которого я увидел, хотя и это чувство, без сомнения, присутствовало. То, что я увидел на этом столе, символизировало мою собственную смертность. В каком-то смысле, даже если только в подсознании, у меня зародилась мысль: это случится и со мной тоже.

Подобным же образом разговоры о смерти можно рассматривать на уровне психологии как еще один способ косвенно к ней приблизиться. Несомненно, у многих людей есть ощущение, что заговаривать о смерти означает на самом деле ее мысленно призывать, приближать, так что придется столкнуться лицом к лицу с неизбежностью собственной кончины. Поэтому, чтобы избежать такой психологической травмы, мы и решаем по возможности избегать этой темы в разговорах.

Еще одна причина, почему так трудно обсуждать смерть, представляется более сложной, поскольку она укоренена в самой сущности языка. По большей части слова человеческого языка отсылают нас к тем вещам, с которыми мы имели дело посредством физических органов чувств. Однако смерть лежит за пределами сознательного опыта большинства из нас, поскольку большинство из нас никогда ее не переживали.

Если разговор о смерти в принципе заходит, тогда мы должны избегать социальных табу и глубоко укорененных лингвистических дилемм, которые появляются из-за нашей неопытности. Чаще всего разговор о смерти сводится к аналогиям, эвфемизмам. Мы сравниваем смерть или умирание с более приятными вещами из собственного опыта, с вещами, которые нам знакомы.

Возможно, наиболее общепринятой аналогией является сравнение смерти и сна. Умирание, говорим мы себе, подобно засыпанию. Эта фигура речи часто встречается в повседневных мыслях и речи, а также в литературе многих культур и многих эпох. Очевидно, она была вполне распространена даже во времена древних греков. Например, в «Илиаде» Гомер называет сон «сестрой смерти», а Платон в «Апологии Сократа» вкладывает в уста своего учителя, Сократа, осужденного на смерть афинским судом, следующие слова: