Читаем Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение полностью

Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение

А Гриша стал обходить мольберты по другому маршруту, чтобы не столкнуться с профессором, разглядывая рисунки на мольбертах и поглядывая на предложенную для рисования композицию.

Предметы, составляющие эту композицию, были просты, но их расположение вызывало у рисующих затруднения из-за частичного экранирования одного предмета другим. Гриша сразу подметил эту особенность композиции и для себя мысленно разъединил предметы.

Так он добрался до мольберта девушки Анечки и увидел, что именно экранирование предметов затрудняет процесс ее рисования.

– Ты видишь – у меня ничего не получается … Они налезают друг на друга …

– А это ничего, что они налезают. Смотри.

Гриша наложил на мольберт чистый листок бумаги и стал набрасывать рисунок.

– Смотри, я сперва изображаю все предметы так, как будто они стоят отдельно и друг другу не мешают. Видишь? А теперь я спрятал нижнюю часть вазочки за книгой. Видишь? Нижняя часть вазочки просто спряталась, она никуда не исчезла…

Гриша встал позади Анечки и положил руку ей на плечо, а другой рукой с карандашом показывал ей прием частичной экранировки.

И Анечка никак не среагировала на руку Гриши, и соседи за соседними мольбертами переглянулись – Анечка очень настороженно воспринимала любые прикосновения. Она считала себя некрасивой и обделенной вниманием мальчиков, а поэтому была всегда настороже.

А Гриша предложил Анечке нарисовать ее портрет одной из первых – после рисунка Лены в самый первый день – и они остались в студии. Анечка была благодарна Грише уже за одно его предложение, села на стул на возвышенности и стала расстегивать блузку.

– Ты не вздумай раздеваться. Тут слишком прохладно. Это я потом как-нибудь нарисую, хорошо?

Анечка с облегчением застегнула пуговки и села поудобнее. А Гриша стал с ней разговаривать, и они долго разговаривали. Анечка спохватилась:

– А что же ты не рисуешь?

– Вот теперь можно и порисовать … Только ты не подглядывай!

Лист с несколькими вариантами рисунка Гриша отдал Анечке, а на мольберте оставил портрет в крупном масштабе. Этим портретом наутро любовались студийцы, девушки ревниво поглядывали на Анечку, а профессор поставил Грише положительную оценку – их было у профессора всего две: посредственно и хорошо. Он поставил Грише оценку несуществующую – хорошо с двумя плюсами.

– Профессор, а почему ему два плюса? Разве мало одного?

– Один плюс за качество рисунка, а второй – за проникновение в душу модели. Он ее не приукрашивает, а она красива и вполне узнаваема. Попробуйте сделать так, как сделал Гриша.

А теперь Гриша наглядно и легко показал Анечке приемы построения такого на вид простого рисунка со скрытыми сложностями в композиции. И попался профессору.

– Так, кто тут отбирает у меня хлеб? Гриша? И как он вам объяснил прием преодоления сложности многослойной композиции? Рассказывайте!

Анечка довольно связно рассказала и показала то, что объяснял ей Гриша.

– Григорий Анатольевич, кто вас этому научил?

– Вы, Генрих Савельевич. Больше некому …

– А не могли бы вы … Не могли бы вы нарисовать эту композицию сзади, со стороны задника. Не переставляя и не заходя сзади?

– Почему бы и нет … Сейчас.

Все сгрудились за спиной у Гриши.

Он рисовал сейчас не в своей обычной манере – четкие, не требующие последующей корректировки, линии. Нет, он наносил легкие линии наброска, и предметы на рисунке казались прозрачными. А потом он прорисовывал видимые линии и легко убирал невидимые.

И композиция «наоборот», со стороны задника, появилась на его мольберте.

– Я думаю, это выглядит вот так, профессор.

– Только не объясняйте, как вы это сделали! Пусть все наши будущие гении сами догадаются и расскажут мне об этом! Итак, кто первый?..

РАЗНЫЕ РАЗНОСТИ

ГОСТЬ

Пискнул зуммер прямого телефона.

– Свиридов.

– С вами будет говорить Президент.

– Здравствуйте, Анатолий Иванович.

– Здравствуйте, Владимир Владимирович. Слушаю вас.

– Ваше приглашение в гости не отменяется?

– Никоим образом. Ждем вас в любое удобное для вас время.