Жизнь проста. Как бритва Оккама освободила науку и стала ключом к познанию тайн Вселенной

Однако знания, полученные Уильямом в то время, когда он сидел в лекционном зале с каменными стенами в окружении своих товарищей в серых монашеских одеяниях и с тонзурами, как у него, и слушал лекции преподавателей по логике, арифметике или астрономии, сильно отличались от знаний современного студента. Начнем с того, что основные учебные тексты были написаны несколько сотен лет и даже тысячелетий назад.

Густонаселенный космосдо появления «бритвы»

Казалось мне – нас облаком накрыло

Прозрачным, гладким, крепким и густым,
Как адамант, что солнце поразило.

И этот жемчуг, вечно нерушим,

Нас внутрь воспринял, как вода – луч света,
Не поступаясь веществом своим.

Коль я был телом, и тогда – хоть это

Постичь нельзя – объем вошел в объем,
Что должно быть, раз тело в тело вдето,

То жажда в нас должна вспылать огнем

Увидеть Сущность, где непостижимо
Природа наша слита с божеством[30].

Данте Алигьери. Божественная комедия. Рай. Песнь вторая

Прежде всего мне хотелось бы отметить, что в средневековом мире наука в ее современном понимании не существовала. Само слово происходит от латинского scientia, что значит «знание». Однако ученые Средневековья понимали под ним объективное или достоверное знание, например, о том, что луна – круглая, или квадрат гипотенузы прямоугольного треугольника равен сумме квадратов катетов. Субъективное знание, вроде ответов на вопрос, кто более великий поэт, Чосер или Данте, или что является большим грехом, воровство или супружеская измена, не подходили под эти критерии. Кроме того, в отличие от современной науки scientia включала в себя «богословские истины», которые считались непреложными, такие как, например, существование рая и ада.

Помня об этом, можно предположить, что первые научные знания (в современном понимании этого слова) Уильям получил из различных трудов греческих ученых, таких как Евклид (математика) и Аристотель (большая часть всех других знаний), живших в III и IV веках до н. э., а также римских ученых V и VI веков н. э., как, например, Боэций. Во времена ученичества Уильяма Аристотель был ключевой фигурой в науке, и юноша, конечно же, изучал его сочинения, переведенные на латынь: «Физику», а также ряд сочинений под общим названием «О животных» (De Animalibus)[31], трактаты «О небе», «О возникновении и уничтожении» и «Метеорологика», книги I и IV. Наряду с другими сочинениями он мог познакомиться и с «Трактатом о сфере» (Tractatus de Sphaera), написанным в 1230 году Иоанном де Сакробоско, в котором автор в доступной форме изложил знания об астрономии, почерпнутые из трудов Аристотеля и более поздних греческих философов, таких как Птолемей. Книга Сакробоско оказала большое влияние на средневековое искусство и литературу, включая величайшую поэму Средневековья – «Божественную комедию» Данте.

Данте писал «Божественную комедию» в период с 1308 по 1320 год, Уильям тогда учился в Лондоне. Поэма Данте проникнута идеями, которые автор почерпнул из «Трактата о сфере», а также у других средневековых ученых, таких как Роджер Бэкон и Роберт Гроссетест[32], с трудами которых Уильям также был знаком; впрочем, поэт, обладавший живым воображением, привнес в поэму немало собственных идей. Хотя поэма – плод поэтической фантазии, она дает представление о том, насколько тесно были переплетены наука и богословие в средневековой философии[33], и поэтому именно отсюда наиболее уместно начать наше исследование роли бритвы Оккама в развитии науки.

В своей эпической поэме Данте проводит читателя по всем мирам средневековой Вселенной. Он пускается в странствие на Земле, откуда спускается в ад, а затем отправляется в чистилище[34]. В конце поэмы он поднимается в рай в сопровождении духа Беатриче, его возлюбленной юности. Беатриче берет его с собой в странствие по десяти обителям блаженных, где они попадают сначала на орбиты Солнца и Луны (см. цитату в начале этого раздела), а затем посещают Меркурий, Венеру, Марс, Юпитер и Сатурн. «Адамант, что солнце поразило» – это не что иное, как вращающаяся хрустальная или прозрачная сфера, на которой, как тогда считалось, должна была покоиться Луна («этот жемчуг, вечно нерушим»). На этой вращающейся сфере Луна проходила вокруг Земли, совершая месячный цикл. Подобно ей, Солнце и планеты также совершали круг, двигаясь по геоцентрическим орбитам на своих хрустальных сферах. И вот на самой нижней, лунной сфере Данте впервые встречается с фантастическими обитателями небес – он видит «лица» душ, приобщившихся небесной благодати.