Жизнь прожить – не поле перейти

Ирина» видя огонь» разгоряченная коньяком и беседой» усмехнулась и, вспомнив чему ее учили, прочитала мысленно бесовское заклинание, и огонь сразу потух. Ирина опять усмехнулась, уже самодовольно. Но тут, прогоняя ее чванство, за окном что-то мощно затрещало, загудело, хлестнуло по ушам.

Ирина, ужаснувшись, обернулась и посмотрела на доктора. Он тоже был перепуган, побледнел и, заикаясь, сказал, что нужно молиться Богу. Ирина, удивленная его словам, повернула голову и посмотрела за окно.

Она увидела жуткого монстра, стоявшего напротив. Огромный рост – до второго этажа, волосатый, с короткими передними лапами, усаженными когтями, мощным хвостом и нижними когтистыми лапами, с головой крокодила, с острыми зубами и горящими глазами, он с яростной беспощадностью смотрел на Ирину, раскрывая пасть. Вокруг все гудело, скрипело и вибрировало.

Ирина, закричав от ужаса, начала читать какую-то молитву, чтобы прогнать чудище. Подняв руку и сложив пальцы, как складывает их священник, она стала крестить монстра. Голова у нее закружилась, и она упала на пол, потеряв сознание…

Очнулась она утром, лежа в постели. Вспомнив про видение, вздрогнула, быстро встала и прошла в ординаторскую. Увидев доктора, она спросила его о том, что это было, кого она видела вчера за окном?

Он, глядя на нее, ответил шепотом:

– Этот был дьявол!..

Ирине этого хватило, чтобы понять, что занятия на курсах экстрасенсов – это не от Бога, а от дьявола, которого она видела, но больше бы не хотела видеть, потому что это было слишком ужасно…

Выписавшись из больницы, она пришла домой. В жизни у нее образовалась какая-то пустота. В квартире, на полках, стояли колдовские книги, аудиокассеты с записями бесед и потусторонним миром – с бесами. Она не прикасалась к ним. Но и не выбрасывала. Не знала, что дальше делать, как жить.

Прошло время. Ирина познакомилась с одной верующей женщиной. Та объяснила ей, что не надо было ходить на курсы экстрасенсов. Сказала, что нужно выбросить и сжечь всю колдовскую литературу, все аудиозаписи. Научила Ирину молиться, ходить в церковь.

Но дьявол, которому Ирина служила, не хотел так просто отступить от своей бывшей послушницы и ученицы. Начал ей, по попущению Божию, мстить, строить козни. Вот прошло время, а Татьяна все не может устроить свою личную жизнь. Все-то у нее не так. Дима крадет деньги, уходит из дома. Пьянствует. Посмотришь на него – глаза как будто бы покойника, а не живого. И сама Ирина чувствует постоянную маету. И в жизни все складывается неудачно. И молиться не хочется. А виновата сама.

Однажды, узнав, что в Новокузнецке, в храме Иоанна Воине отец Василий Лихван служит молебны-отчитки, она, сев к столу, начала писать ему письмо, прося молитвенной помощи и совета о том, как жить дальше.

Писать ей было трудно. То паста в ручке заканчивалась, то мысли путались, то строчки прыгали перед глазами. Дьявол мешал. Но она сидела и писала, веруя и надеясь, что Господь поможет, что она не погибнет…

Искушение

В Новокузнецке жила обычная семья: муж, которого звали! Глеб, и жена. Супруга Глеба и он сам очень хотели, чтобы у них был ребенок. Что за семья без детей? Но Господь не посылал им первенца. Глеб любил свою жену. В семье царили мир и coглacиe. Но детей не было.

Прошло четыре года со дня свадьбы. И вот супруга Глеба узнает, что она забеременела. Она делится своей радостью с мужем. Он изумлен, обрадован, узнав, что станет отцом. Столько лет ждали и вот – радость!

Глеб работал на заводе. Вечером, собравшись на работу, ему предстояло трудиться в ночную смену, он простился с женой и вышел из дома. Она занялась домашними делами, посмотрела телевизионные передачи, а потом, погасив свет, легла спать.

Утром Глеб не пришел с работы. Наступил день, а его все не было. Жена Глеба, волнуясь, позвонила своей свекрови – матери Глеба, которую звали Фотинией, и сказала:

– Мама, что делать? Глеб не вернулся с работы.

У Фотинии что-то оборвалось внутри. Но она. Стараясь быть спокойной, сказала:

– Доченька, не волнуйся! Я сейчас приеду, и мы подумаем, что делать…

Приехав к невестке. Фотиния забила тревогу. Взяв телефонный справочник, она стала обзванивать больницы, отделения милиции, вытрезвители, звонила она и в морг, тревожно спрашивая, что «не поступал ли к ним молодой человек, двадцати семи лет, по имени Глеб» по фамилии…, и слышала в ответ, что не поступал.

Тогда Фотиния, собравшись, вышла из дома и поехала на работу сына…

Ее невестка осталась дома. Она волновалась, хотя ей вредно было волноваться, глаза припухли от слез. Она не могла понять: почему, когда одна неприятность прошла – она забеременела, свалилась другая – пропал муж?

Ей опять хотелось плакать, и она плакала, жалея себя, мужа, маленького, который безмятежно жил и развивался, пребывая в животе у мамочки…

Фотиния, вернувшись в дом сына, тяжело присела в кресло.

Невестка спросила ее:

– Мама, где Глебушка?

Она подняла на нее глаза, полные слез, и сказала:

– Ты только не волнуйся, лапочка! Пожалей маленького. Наваждение случилось с Глебом. Он ушел к другой женщине…