Жизнь прожить – не поле перейти

Почему мне захотелось написать историю этого человека? Может быть потому, что его жизненный путь напомнил мне чем-то собственный? Других мужиков, рожденных во второй половине двадцатого века, живущих и теперь, но прибывающих пока во тьме, служащих своими делами дьяволу? Не знаю. Необъяснимо это.

Мы познакомились с ним в Новокузнецке, в храме во имя Иоанна Воина. Здесь же, в храме, сидя возле столика, я и записал историю этого человека. Он сидел рядом со мной, то сжимая, то разжимая кулаки, взглядывая на меня, неторопливо рассказывая хрипловатым голосом о себе. Я смотрел на него – крепкий, сильный, энергичный. Он нашел в себе с Божьей помощью силы, чтобы вырваться из объятий тьмы и прийти к свету. Непросто это далось ему, непросто. Но Господь помог. Послушайте и вы эту историю. Господи, благослови!

Зовут его Алексей, Он родился, как я уже говорил, во второй половине двадцатого века, при Советской власти, в городе Новокузнецке, в районе, называемом Верхняя Колония.

Были у Алексея отец и мать, которых он сильно любил. Был родной брат, сродники, бабушка. Она веровала в Бога, ходила в православный храм. Порой она говорила внученьку, ласково поглаживая его по голове:

– Алешенька, знай и помни, что Бог есть! Надо веровать в Бога, ходить в церковь, молиться, не делать зла, любить ближних, прощать их и творить добрые дела. Алеша стоял насупившись. Слушал слова бабушки. Они были непонятны ему. Разве мог он простить соседского мальчишку-забияку, дразнившего его, обзывавшего нехорошими словами? Да ни за что1 Разве несправедливо поступил он, когда, догнав обидчика, врезал ему справа и слева по его противной роже? А потом, когда он, испугавшись, заревел, наподдал ему сзади ногой? Братья Алексея, уже сидевшие в тюрьме, видевшие его победу, хвалили его и говорили:

– Молодец, Алешка! Ты победитель! Так всегда и поступай…

Терпеливо выслушав бабушку, он уходил на улицу. Старушка крестила внучека, говоря ему вслед:

– Спаси тебя, Алешенька, Христос!

Выйдя на улицу, Алешка доставал из кармана рогатку-пращ и, вложив камень в кожанку, искал подходящую цель – воробья ли, кощку, чтобы, натянув тугую резину, выпустить камень в животину. Он радовался, если выстрел был удачным, и не чувствовал жалости и раскаяния в том, что причинил кому-то боль…

Алексею всегда хотелось быть не таким, как другие. Он хотел быть лидером – сильным, смелым, вести за собой других. В школе он учился средне – в отличниках не ходил. Зато отличался своей неугомонностью – шалил на уроках, дерзил учителям, дрался со школьниками. А иногда, когда его наказывали, подходил вечером к школе и, чтобы отомстить, брал камень и швырял в школьное окно. Увидев, как, зазвенев, брызгали в стороны осколки, убегал, довольный собой…

Но вот закончена школа. Получен аттестат. Алексею восемнадцать лет. Он устроился на работу. Думал, что скоро его заберут в армию. Но получилось иначе… Вечером, идя после рабочей смены, он, увидев, что трое парней бьют его одноклассника, вмешался в драку – привычно и ловко заработал кулаками, валя с ног нападавших. Здорово с одноклассником наподдали им. А потом еще добавили – да так сильно, что народный суд Российской Федерации, рассмотрев уголовное дело о нанесении телесных повреждений, приговорил Алексея к двум годам лишения свободы. Вот так. И, как поется: «Таганка… Все ночи, полные огня. Таганка… Зачем сгубила ты меня?» Господи, помилуй!

Тюрьма, лагерь – другой мир. Парикмахер обстриг Алексею густые волосы. Они упали на пол. Он встал с кресла, чувствуя себя другим человеком. Ему предстояло войти в иной мир, чтобы жить в нем, исполняя законы этого мира. – Руки за спину! Вперед! – скомандовал надзиратель. Алексей, сложив руки за спиной, сделал шаг, другой… Прощай, воля!

Здесь, в зоне, Алексей вдруг понял и ощутил на себе всю лживость системы, оставшейся по ту сторону колючей проволоки. Там, на воле, говорили по радио, писали в газетах, что человек человеку – друг, товарищ и брат. Показывали фильмы – слащавые, сентиментальные, о хороших людях, о добре. На самом деле, в жизни, все было иначе. Здесь правил закон не добра, а силы. И Алексей принял этот закон, став сильным и безжалостным…

Были в зоне свои понятия о добре и справедливости, но среди своих – сильных и безжалостных. Они не верили в Бога, желавшего всем спасения и добра. Им был ближе, может быть, и неосознанно, идеал дьявола – супермена, сверхчеловека – сильного, смелого, удачливого, безжалостного…

Прошло два года. Закончился срок заключения. Алексей вышел на свободу, вернулся домой – в Новокузнецк. А вскоре из военкомата пришла повестка – Алексея призывали на службу в Вооруженные Силы. Правда, сказалось то, что он был судим. Для него закрылась дорога в боевые части – что в десант, что в мотопехоту, что в танковые войска. Остался один вариант – строительный батальон, сокращенно – стройбат.