Жизнь прожить – не поле перейти

Апостол Павел пишет, что пьяницы Царствия Божия не наследуют. Выходит, что они наследуют ад, вечную муку? Да, они наследуют геенну огненную. На веки вечные. А некоторые из пьяниц, еще живя на земле, встречаются с теми, кому они усердно служат, кому приносят жертвы, выпивая спиртное – бесов! Да, бесов! Этих мрачных чудовищ, которым тоже уготована геенна огненная!

В Древней Греции был демон, выдавший себя за Бога. Имя ему Вакх-Дионис. Он был богом виноделия. У греков существовали празднества, посвященные этому демону, выдававшему себя за всемогущего бога. Эти празднества именовались вакханалиями. Были жрицы, служительницы Вакха-Диониса – вакханки. На этих празднествах мужчины и женщины напивались вина, а потом, встав в круг, начинали плясать, доводя себя до одержимости. Вакханки, ударяя в бубны и тимпаны, бесстыдно танцуя, возбуждали в мужчинах похоть. А потом начиналась оргия – общий блуд. В то время вместе с людьми, не знаю, зримо или незримо, пили, плясали, блудили чудовищные бесы, и с ними бесовской князь Вакх-Дионис.

Апостол Павел, живший в переходный период – от язычества к христианству – знал о таких празднествах. Он, увещевая людей, писал, чтобы они не упивались вином, ибо в нем блуд. Он знал, демоны увлекают людей в пьянство, поэтому и писал, что пьяницы Царствия Божия не наследуют, потому что они, напиваясь, служат дьяволу, служат князю бесовскому Вакху-Дионису. А нужно только Господу Богу поклоняться и Ему Одному служить.

Но нет. Склоняются люди на грех – и пьют, и блудят, и начинают видеть ужасное, думая, что они заболели. Врачи даже придумали термин для такого состояния – «белая горячка». Но это не «белая горячка», потому что пьяницы и в самом деле начинают видеть иной мир. И это не галлюцинации, а подлинные видения.

Было это в городе Новосибирске. Один человек, назову его Андреем, полюбил выпивать. Он был еще молод, но, выпивая, он опускался, переставал следить за собой, не мылся, не брился, зарастая щетиной, превращаясь по внешнему виду в бомжа, хотя квартира у него была. Матери у него не было, а отец был. Ему не нравилось, что сын у него пьяница. Отец часто его увещевал, чтобы Андрей не пил, но тот не слушал отца, а слушал дьявола, став его рабом, жалким рабом пьяной страсти.

Однажды Андрей пришел домой выпивший. Пришел он один, без друзей. С собой он принес бутылку водки. Взяв на кухне стакан, он вошел в комнату. Его отец, недомогая, лежал на кровати. Андрей сказал ему:

– Батя, не ругайся! Я посижу тихонько, водочки выпью, телевизор посмотрю, а потом спать лягу. Ты не ругайся!

– Бес с тобой! – недовольно сказал отец, – Пей, мне-то что? Ты свое здоровье губишь, не мое. Когда-нибудь напьешься и не проснешься, скопытишься!

– Ладно, ладно, – миролюбиво сказал Андрей, пребывая в благодушном настроении в предчувствии выпивки и просмотра телепрограмм. Посмотреть было что. Все, что душе угодно. И не чистое, не светлое, зовущее к высоким чувствам, к добру, а низменное, грязненькое, похотливое, оскверняющее душу, входящее через глаза смотрящего в мозг и остающееся там навсегда. Теперь его не сотрешь, не выбросишь. Если смотрел на разврат, на голых баб-шлюх, на мордобой, на маньяков-убийц, на монстров, на кровь, то все в тебе и останется, словно в помойной яме.

Но Андрею было не до философии, не до умозаключений. Он знал, что сейчас выпьет, расслабится и станет смотреть кино, получая удовольствие.

Свинтив пробку с бутылки, он, звякнув, горлышком о стакан, набулькал полный. Поставил бутылку на стол и пошел на кухню, чтобы нарезать закуски – хлеба, огурцов, сальца…

Сложив все на тарелку, радостно улыбаясь, он вошел в комнату и остановился в недоумении, потому что увидел, что на краешке стакана, свесив толстые, волосатые черные ножки с раздвоенными копытцами сидит маленький, омерзительный, страшный бесенок – со свиным рыльцем, с рожками, черный, волосатый, какой-то весь сальный.

Этот бесенок, неизвестно откуда взявшийся, сидит, злобно смотрит на Андрея красными глазищами, а что самое неприятное, возмутившее Андрея – эта поганая тварь его водку помешивает своим сальным крысиным хвостом. Ну, сидел бы просто так!

Андрей, видя бесенка, не испугался, не смутился. Он только разозлился, подумав: «Ну, поганец, сейчас я тебе устрою»! Он повернулся и пошел на кухню, еще не зная, что ему предпринять.

Поставив тарелку с закуской на стол, он осмотрелся и увидел швабру, стоящую в углу. Подумал: «Возьму швабру и дам ему между рог!» Взяв швабру, поджав губы, он решительно вошел в комнату…

Нужно здесь сказать, что Андрей сильно рисковал. Без креста на шее, не имея веры в Господа, не перекрестясь, не помолясь, что бы он сделал своей шваброй нечистому, падшему ангелу? Да ничего! А вот бесенок мог бы ему навредить. Вошел бы в утробу и стал бы Андрей бесноватым. Но Господь не попустил.

Войдя в комнату, Андрей увидел, что бесенка на стакане не было. «Ага, испугался!» – радостно подумал Андрей.

– Ты чего со шваброй приперся? – спросил его отец.