Читаем Жизнь Пушкина полностью

Жизнь Пушкина

X

…………………………………………………И табор свой писателей ватагаПеренесла с горы на дно оврага.

XI

И там колышутся себе в грязиГустой, болотистой, прохладной, клейкой,Кто с жабой, кто с лягушками в связи,Кто раком пятится, кто вьется змейкой.Но, муза, им и в шутку не грози —Не то тебя покроем телогрейкойОборванной и вместо похвалыПоставим в угол Северной пчелы.

XII

Иль наглою, безнравственной, мишурнойТебя в Москве журналы прозовут,Или Газетою ЛитературнойТы будешь призвана на барский суд,Ведь нынче время споров, брани бурной,Друг на друга словесники идут,Друг друга жмут, друг друга режут, губятИ хором про свои победы трубят…

XIII

Читатель, можешь там глядеть на всех,Но издали, и смейся то над теми,То над другими: верх земных утехИз-за угла смеяться надо всеми.Но сам в толпу не суйся… или смехПлохой уж выйдет: шутками однемиТебя, как шапками, и враг и друг,Соединясь, все закидают вдруг.

XIV

Тогда давай бог ноги… Потому-тоЗдесь имя подписать я не хочу.Порой я стих повертываю круто.Всё ж, видно, не впервой я им верчу,А как давно? того и не скажу-то.На критиков я еду, не свищу,Как древний богатырь — а как наеду…Что ж? поклонюсь и приглашу к обеду.

XV

Покамест можете принять меняЗа старого, обстреленного волкаИли за молодого воробья,За новичка, в котором мало толка.У вас в шкапу, быть может, мне, друзья,Отведена особенная полка,А может быть, впервой хочу послатьСвою тетрадку в мокрую печать.

XVI

Когда б никто меня под легкой маской(По крайней мере, долго) не узнал!Когда бы за меня своей указкойДругого строго критик пощелкал,Уж то-то б неожиданной развязкойЯ все журналы после взволновал!Но полно, будет ли такой мне праздник?Нас мало. Не укроется проказник.

Домик в Коломне. Из ранних редакций.

29

<…> В другой газете объявили, что я собою весьма неблагообразен и что портреты мои слишком льстивы. На эту личность я не отвечал, хотя она глубоко меня тронула.

_____

Иной говорит: какое дело критику или читателю, хорош ли я собой или дурен, старинный ли дворянин или из разночинцев, добр ли или зол, ползаю ли я в ногах сильных или с ними даже не кланяюсь, играю ли я в карты, и тому под. Будущий мой биограф, коли бог пошлет мне биографа, об этом будет заботиться. А критику и читателю дело до моей книги и только. Суждение, кажется, поверхностное. Нападения на писателя и оправдания, коим подают они повод, суть важный шаг к гласности прений о действиях так называемых общественных лиц (hommes publics), к одному из главнейших условий высоко образованных обществ. В сем отношении и писатели, справедливо заслуживающие презрение наше, ругатели и клеветники, приносят истинную пользу: мало-помалу образуется и уважение к личной чести гражданина и возрастает могущество общего мнения, на котором в просвещенном народе основана чистота его нравов.

Таким образом дружина ученых и писателей, какого б рода они ни были, всегда впереди во всех набегах просвещения, на всех приступах образованности. Не должно им малодушно негодовать на то, что вечно им определено выносить первые выстрелы и все невзгоды, все опасности.

А. С. Пушкин. Опровержение на критики. 1830.