Жизнь Пушкина

В заключение примите мои искреннейшие пожелания в смысле будущего вашего счастья, и верьте моим лучшим к вам чувствам.

Преданный Вам А. Бенкендорф. (фр.)

А. X. Бенкендорф — Пушкину. 28 апреля 1830.

Из Петербурга в Москву.

40

Поздравляю тебя, душа моя. Теперь смотрю на тебя с спокойствием, потому что ты ступил на дорогу, по которой никто не смеет вести тебя, кроме рассудка твоего и совести: а на них-то я всегда и надеялся в тебе более всего. За одно не могу на тебя не сердиться: ты во вред себе слишком был скрытным. Если давно у тебя это дело было обдумано, ты давно должен был и сказать мне о нем, не потому, чтобы я лаком был до чужих секретов, но потому, чтобы я заранее принял меры улучшить денежные дела твои. Ты этого не хотел: так пеняй на себя, если я по причине поспешности не мог для тебя сделать чего-нибудь слишком выгодного. Вот что я могу обещать тебе: в продолжение четырех лет (начиная с 1 мая 1830 года) каждый месяц ты будешь получать от меня постоянного дохода по шести сот рублей, хотя бы в эти четыре года ты ни стишка не напечатал нового: будешь кормиться все старыми крохами. Я знаю, что такая сумма слишком мала по сравнению с товаром, который лежит на руках моих; но повторяю: в поспешности не мог я ничего сделать более, а пуще всего решила меня на то боязнь контрфакции и разные плутни торгашей, которых хоть я и не видал до сих пор, но не мог не бояться, судя по тому, что книжечки-то наши такие крошки, каких не трудно наделать всякому хозяину типографии в день до нескольких сотен. Теперь, по крайней мере, ничего у нас на руках не будет: если мы и обогатим своим товаром Смирдина, литературе же лучше: он будет предприимчивее, а мы-то, собственно, не в накладе: потерпят для него одни библиоманы. Этот сбыт всех напечатанных уже экземпляров 7-ми глав «Онегина», 2-х томов «Стихотворений», «Полтавы», «Цыганов» и «Фонтана» не мешает тебе увеличивать ежегодно свой доход печатанием или новых глав «Онегина», или новых томов «Стихотворений», или чего-нибудь другого по усмотрению твоему: не касайся только четыре года до того, что до сих пор напечатано (за исключением «Руслана» и «Пленника», о коих сам ты сделал условия). Поскорей ответь: согласен ли ты на это мое распоряжение? Где тебе жить? Разумеется, чем ближе к друзьям, тем лучше им: они советники пристрастные. Издавать ли что нового? Сам теперь суди, смотря по моему отчету.

Прошу тебя, и сделай это непременно; поцелуй за меня ручку у твоей невесты-прелести.

Прочие твои поручения приведены будут в исполнение.

П. А. Плетнев — Пушкину. 29 апреля 1830.

Из Петербургу в Москву.

41

Милостивый государь, Афанасий Николаевич!

С чувством сердечного благоговения обращаюсь к Вам, как главе семейства, которому отныне принадлежу. Благословив Наталию Николаевну, благословили Вы и меня. Вам обязан я больше нежели чем жизнию. Счастие Вашей внуки будет священная, единственная моя цель и всё, чем могу воздать Вам за Ваше благодеяние. <…>

Пушкин — А. Н. Гончарову.

3 мая 1830. Из Москвы в Полотняный завод.

42

Дорогие родители, я получил еще два ваших письма. Могу вам сказать лишь то, что вы уже знаете: что всё улажено, что я счастливейший из людей и что я всей душой люблю вас.

Его величество всемилостивейше выразил мне свое благосклонное удовлетворение заключаемым мною браком. Он дозволил мне напечатать мою трагедию в том виде, как я сочту нужным. Скажите это моему брату с тем, чтобы он передал о том Плетневу, который, кстати сказать, забыл меня, так же как и Дельвиг.

Я передал ваше письмо г-же Гончаровой; полагаю, что она будет отвечать вам сегодня. Дядя мой Матвей Михайлович был у нее с визитом третьего дня; он и тетушка приняли самое близкое участие в моем счастье (я совсем ошеломлен тем, что могу употреблять такое выражение). Я уже несколько дней не видел дядюшку Василия Львовича. Знаю, что он чувствует себя лучше.

Спасибо, милая Ольга, за дружбу и поздравления. Я прочел твое письмо Натали — она много смеялась, читая его, и обнимает тебя.

Я тоже обнимаю вас, дорогие родители. На днях, быть может, съезжу в Калугу к деду Натали. Мне бы очень хотелось сыграть свадьбу до наступления поста. Еще раз, прощайте. (фр.)

Пушкин — Н. О. и С. Л. Пушкиным и О. С. Павлищевой.

3 мая 1830. Из Москвы в Петербург.

43

Милостивый государь Афанасий Николаевич!

Почитая сына моего совершенно счастливым, входя в почтеннейшее семейство Ваше, и принимая по любви моей живейшее в сем участие, за обязанность поставляю поручить себя в благосклонное внимание Ваше как первого виновника его благополучия. Счастливым почту и себя, когда буду иметь случай лично принести Вам за него мою признательность и уверить в искреннем почитании и преданности, с каковыми честь имею пребыть,

Милостивый государь,

Ваш покорнейший слуга

Сергей Пушкин.