Жизнь Пушкина

h) Тырковиус безмолвствовал

i) Толковали о Гимне ежегодном и негодовали на вдохновение скотобратцев

k) Паяс представлял восковую персону —

l) И завидели на дворе часть 1-й и стражу вторую скотобратцы разошлись, пожелав доброго пути Воспитаннику Императорского Лицея Пушкину французу, иже написа сию грамоту

Дельвиг (Тосинька)

Илличевский (Олесинька)

Яковлев (Пояс-Комик)

Корф (Дьячок Мордан)

Стевен (швед)

Кирпичный брус (Тырков)

Комовский (Лиса)

Пушкин (француз)

98

АНЧАР^[17]

В пустыне чахлой и скупой,

На почве, зноем раскаленной,
Анчар, как грозный часовой,
Стоит — один во всей вселенной.

Природа жаждущих степей

Его в день гнева породила,
И зелень мертвую ветвей
И корни ядом напоила.

Яд каплет сквозь его кору,

К полудню растопясь от зною,
И застывает ввечеру
Густой прозрачною смолою.

К нему и птица не летит

И тигр нейдет — лишь вихорь черный
На древо смерти набежит
И мчится прочь, уже тлетворный.

И если туча оросит,

Блуждая, лист его дремучий,
С его ветвей, уж ядовит,
Стекает дождь в песок горючий.

Но человека человек

Послал к анчару властным взглядом:
И тот послушно в путь потек
И к утру возвратился с ядом.

Принес он смертную смолу

Да ветвь с увядшими листами,
И пот по бледному челу
Струился хладными ручьями;

Принес — и ослабел и лег

Под сводом шалаша на лыки,
И умер бедный раб у ног
Непобедимого владыки.

А князь тем ядом напитал

Свои послушливые стрелы
И с ними гибель разослал
К соседям в чуждые пределы.

1828     А. С. Пушкин

99

<…> Здесь мне очень весело, ибо я деревенскую жизнь очень люблю. Здесь думают, что я приехал набирать строфы в «Онегина» и стращают мною ребят как букою. А я езжу по пороше, играю в вист по 8 гривн роберт — и таким образом прилепляюсь к прелестям добродетели и гнушаюсь сетей порока — скажи это нашим дамам; я приеду к ним омолодившийся и телом и душою ——— полно. Я что-то сегодня с тобою разоврался. <…>

Пушкин — А. А. Дельвигу.

26 ноября 1828. Из Малинников в Петербург.

100

VII

Тоска, тоска! спешит Евгений

Скорее далее: теперь
Мелькают мельком, будто тени,
Пред ним Валдай, Торжок и Тверь.
Тут у привязчивых крестьянок
Берет три связки он баранок,
Здесь покупает туфли, там
По гордым волжским берегам
Он скачет сонный. Кони мчатся
То по горам, то вдоль реки,
Мелькают версты, ямщики
Поют, и свищут, и бранятся.
Пыль вьется. Вот Евгений мой
В Москве проснулся на Тверской.

VIII

Москва Онегина встречает

Своей спесивой суетой,
Своими девами прельщает.
Стерляжьей потчует ухой.
В палате Английского клоба
(Народных заседаний проба),
Безмолвно в думу погружен,
О кашах пренья слышит он.
Замечен он. Об нем толкует
Разноречивая молва,
Им занимается Москва,
Его шпионом именует,
Слагает в честь его стихи
И производит в женихи.

Путешествие Онегина.

Из ранних редакций.

101