Жизнь ради мести (СИ)

«Шлёпать по попе? Не думал, что она сможет сказать эту фразу таким спокойным тоном. Её лицо такое красное, дыхание прерывистое, сердце нервно колотится… Только что она отчаянно пыталась догнать объект своей ненависти, но не смогла. Такое сильное чувство разочарования и злости на саму себя за столь досадную ошибку. Самое страшное, что с нами может произойти, — разочарование в самих себе… А теперь, когда Валерия немного успокоилась, могу ли я проверить собственную теорию? Все эти дни я не мог избавиться от навязчивых мыслей о том случае, вспоминая выражение лица Валерии во время нашего последнего разговора. Так странно, ведь, закрывая глаза, вижу именно её слегка покрасневшее лицо и искусанные губы… Такие мысли мешают спокойно думать и делать свою работу. Это всего лишь глупое предположение, но возможно я хотел прикоснуться к этой девочке. Вернее хоть как-то дотронуться её уст. Если я сделаю это сейчас, то скажу, что лишь наказывал её за проступки».

Вампир начал медленно приближаться к оцепеневшей девушке. Алвайс, поняв намёк, упёрлась руками в мужскую грудь и смущенно прошептала:

— Ч-что вы делаете?

— Всего лишь твоё наказание.

Низкий тембр голоса аристократа стал немного мягче, но оставался всё таким же внушительным. Лера попыталась увернуться, но не вышло. Мужчина был уж слишком близко, поэтому она лишь застыла и крепко зажмурилась. Секундой позже юная особа почувствовала успокаивающий холодок на собственных устах и сильно сжала пальцами форму бессмертного. Ей не было противно, как, собственно говоря, и Джиллесу. Лера стояла, боясь пошевелиться или сделать небольшой вдох. Вскоре вампир отстранился и уставился прямиком на покрасневшую девушку, которая смотрела по сторонам и, словно заикаясь, вдыхала холодный воздух. Второй Основатель по-прежнему не отпускал её и, выждав немного, вновь решительно приблизился к лицу смертной.

— Н-но… Разве не хватит, — мельком взглянув в глаза вампиру, пискнула смущённая особа.

— Не хватит! Не забывай, что это наказание…

На этот раз голос был тихим, а движения более уверенными. Вновь соприкосновение губ, и привкус крови во рту… Язык Джиллеса, несмотря на все сопротивления со стороны брюнетки проник внутрь, исследуя там каждый уголок. Как не дёргалась Валерия, но оттолкнуть правителя России ей не удалось, оставалось лишь покориться. Ноги начали слабеть, по всему телу стремительно распространялись приятные ощущения. Алоглазый всё не мог остановиться и лишь продолжал по-собственнически целовать дрожащую девушку.

12. Странное предложение

Молчаливое согласие часто означает, что сильный берёт всё, что захочет, а слабый отдаёт и терпит, потому что ничего не может переменить.

Тот, с кем больше воюешь, больше всего похож на тебя.

Валерия всеми силами пыталась отстраниться от аристократа, но у неё это, к сожалению, не получалось. Его холодная рука крепко прижимала к себе дрожащее тело, а полуоткрытые глаза наблюдали за девушкой, изучая её реакцию. Лера крепко сжимала форму Джиллеса и нервно елозила коленями. Ей хотелось скорее прекратить эту пытку. Наконец алоглазый выпустил юную особу из своей железной хватки и тут же получил удар в грудь, заставивший его отступить на шаг назад. Брюнетка плавно сползала по дереву, усердно вытирая собственные губы тыльной стороной ладони. Лицо было красным от мороза, раздражения и смущения одновременно. Хотелось провалиться сквозь землю и остаться там навсегда, дабы не видеть этого отстранённого лица.

— Это просто омерзительно! — выпалила Лера, не отрывая взгляда от земли. Вампир невольно дёрнул бровью и решительно шагнул вперед, хватая Алвайс за шиворот. Подняв её на ноги, он отвёл чёрные локоны назад, тем самым оголяя так и манящую шею. Его глаза внимательно вглядывались в пульсирующую вену, и от нетерпения Прародитель облизнул свои бледные губы.

— Омерзительно? А вот твоему телу нравится, — ледяной голос превратился в сдержанный, зловещий шёпот. — Слышишь, как бьётся твоё маленькое сердечко и прерывается дыхание? Твои щёки порозовели и уж точно не от мороза! Не люблю ложь — она отвратительна, — аристократ медленно провёл по тёплой коже кончиком языка. Голубоглазая не оставляла попыток вырваться, но было слишком поздно.

Острые клыки резко, грубо впились в столь аппетитную плоть. С губ девушки слетел сдавленный крик. Сейчас ей было действительно больно и приходилось изо всех сил сдерживать слёзы.