Жизнь реальна только тогда, когда 'Я есть' (фрагмент)

Исследуя в своем уме и учитывая полезность каждого из них в отдельности для такой поездки, я решил послать именно этого английского ученика из большого числа вновь вступивших в Институт, который, согласно так называемым "индивидуальным регистрационным данным", обычно составлявшимся в Институте на каждого ученика, был ранее английским журналистом и, я думал. как журналист наверняка должен был очень хорошо знать английский язык.

Этот бывший английский журналист - назначенный мной в самом начале переводчиком и ассистентом того первого человека, который был послан мной в Америку как, можно сказать, "вестник моих новых идей", доктора Стернвалля, а позже стал помощником моего личного переводчика г-на Ферапонтова, ученика Института и участника демонстраций "ритмических движений", который к концу моего пребывания здесь стал одним из трех, как они тогда назывались, "менеджеров", то есть организаторов демонстраций, лекций и деловых интервью с различными людьми, с которыми я должен был встречаться - был никто иной как тот человек, который вследствие случайных обстоятельств, возникших частично из -за катастрофы, происшедшей со мной, а частично вследствие той ненормальности в основе семейной жизни, кристаллизованной в жизни современных людей, особенно в вас, американцах, которая состоит в факте, что ведущая роль в доме принадлежит женщине, впоследствии стал вашим главным лидером; я говорю, как вы сами наверное уже догадались, о мистере Орид-же.

Все последующее, что привело к известным результатам, которые являются предметом нашего разговора сегодня, возникло в следующей последовательности:

Когда, в конце моего первого визита в Америку, после довольно успешного осуществления всех моих планов я был готов ехать обратно в Европу с намерением, как я сказал тогда, вернуться через шесть месяцев с целью открытия уже постоянных ответвлений Института в нескольких ваших самых крупных городах, и, за несколько дней до моего отъезда, я обсуждал открыто с людьми, приехавшими со мной, кого можно было бы оставить здесь для продолжения начатого, а также для различных других приготовлений к моему следующему предполагавшемуся приезду, мистер Оридж, также присутствовавший там, неожиданно предложил свои услуги и с большим воодушевлением начал доказывать свою способность выполнить все это блестяще.

Так как я нашел его вполне пригодным для всех необходимых приготовлений, главным образом за счет его проверенного знания английского языка, в котором я убедился уже здесь в Нью-Йорке, а также за счет его элегантной внешности, которая, как легко можно понять, имеет огромное значение во всех деловых отношениях, особенно среди вас, американцев, я принял его предложение и начал объяснять ему сразу некоторые детали требуемых приготовлений.

Как я узнал впоследствии, истинной причиной его предложения и его энтузиазма было то, что за время нашего пребывания в Нью-Йорке у него начался роман, который к тому моменту достиг своего апогея, с продавщицей того книжного магазина с очень оригинальным названием "Поворот по часовой стрелке", в котором я начал в Нью-Йорке среди очень малого числа ваших соотечественников, как я обычно делаю, устраивать встречи в форме лекций и бесед, отвечая среди прочих вещей на различные вопросы, которые задавались мне о моих идеях.

И вот затем, как я уже сказал, по моем возвращении в Европу после моего пребывания среди вас, в конце первой недели со мной произошло то автомобильное происшествие, в результате которого более чем на три месяца я полностью потерял память и способность владеть своим телом, а затем более шести месяцев лежал в полусознательном состоянии, лишь наполовину контролируя эти две основных способности, на которых основана и которые обычно накладывают ответственность на индивидуальность человека, и когда, как следствие всего этого, во всех моих делах наступил величайший кризис, постепенно принимая пропорции, которые предвещали полную катастрофу, тогда я, как раз в начале этого упомянутого второго периода моего физического состояния, все еще совершенно беспомощный телом и прикованный к постели, ясно понимая в светлых интервалах моего сознания создавшуюся ситуацию, начал, с одной стороны, давать указания и принимать всевозможные меры для скорейшей ликвидации всего связанного с Институтом по причине постоянно требующихся огромных расходов при полном отсутствии доходов, а также отсутствия среди людей рядом со мной хотя бы одного "бизнесмена", и, с другой стороны, изобретать всевозможные комбинации для урегулирования бесчисленных недоразумений, возникавших вследствие упомянутой ликвидации, а также вредоносных проявлений различных типов, обычно имеющих место, как я уже говорил, среди выродившихся людей нашего класса.