Жизнь Рембо

Между Ассальским озером и высокогорными пастбищами Херера, в 260 километрах к югу лежат «самые ужасные пейзажи на этой стороне Африки»: соляная пустыня; пустыня из песка и ракушек; затем безбрежная жаровня из железной руды[774]. Караван выбрал себе путь вдоль высохшего дна древних потоков, мимо странных курганов и погребальных камер в известняковых скалах. Пастухи каменного века появлялись из ниоткуда, чтобы посмотреть на белого человека и его мула. Это была территория племени исса. Даже воины-данакилы обходили ее стороной. Всякий раз, когда на горизонте появлялись травяные хижины, малозначимые члены экспедиции, кем можно было пожертвовать, – как правило, женщины и старики – направлялись вперед.

Рембо не оставил записи о пустяковых досадных моментах. Его немногословные отчеты эхом вторили его командному стилю: «Его приказы были четкими и точными. Его тон, не будучи жестоким, был поразительно убедительным»[775]. Почти все подробности этого убийственного маршрута стали известны благодаря рассказам за кофе французского исследователя Жюля Борелли, который вышел из Сагалло за восемь месяцев до этого. Пыльные бури, истощенные верблюды, зебры, вытаптывающие подножный корм, ночной вой гиен и причитания погонщиков верблюдов, частые расправы с мародерами и безбрежные похожие на миражи озера, которые туземные проводники норовят обходить за версту.

Для Рембо это страшное путешествие походило на историю жизни – его или кого-то другого: торжество материи над духом. Торжество разочарования. Драгоценную соль озера Ассаль можно экстрагировать только за большие деньги, а французские партнеры, предложившие организовать добычу соли, оказались аферистами. Спустя месяц, наблюдая, как верблюды легко переправляются через реку Аваш в зону шоанского правления, он убедился в невозможности осуществления грандиозной схемы использования реки в качестве торговой артерии: «По достижении реки Аваш с изумлением вспоминаются судоходные планы определенных путешественников. Бедный Солейе имел специальное судно, построенное в Нанте именно для этой цели! Аваш – это извилистый ручеек, течение которого преграждают деревья и скалы. Я пересекал ее в нескольких местах, на расстоянии в несколько сотен километров друг от друга, и убедился, что спуститься по воде невозможно даже во время разлива. Более того, по всему курсу река проходит через леса и пустыни, которые находятся далеко от торговых центров, и не связана ни с одним торговым путем».

Заметки Рембо источают горькое восхищение землей, которая так легко разрушает все претензии европейцев. «Бедный Солейе» и другие герои колониальной экспансии были жалкими фантазерами, обманувшимися в своих мечтах о кораблях для рек, которые существовали только у них в уме.

После нескольких дней пути по пастбищам и пологим холмам караван вступил в область Шоа, а точнее, в деревню под названием Фарр. Еще один неприятный сюрприз ждал там. Каким-то непонятным образом молва о смерти Лабатю пролетела через горы и пустыни. Королевский hazage (главный управляющий) приветствовал Рембо известием, что Лабатю умер, задолжав ему «огромную» сумму денег. «Он потребовал у меня в качестве залога караван целиком». Тем не менее, мастер сюрреалистических противопоставлений, Рембо обманул его, подсунув монокль и какие-то слабительные пилюли, а потом отправился в горную крепость Анкобер в 20 километрах к юго-западу.

Это был не самый лучший способ расположить к себе покупателей. С иностранными торговцами обращались как с почетными гостями короля и обслуживали бесплатно во время их пребывания в Шоа. Желание hazage реквизировать караван объяснялось не жаждой стяжательства – таков был порядок ввоза импортных товаров. Королевские агенты в Фарре конфисковывали и досматривали товар, а уж затем отправляли в Анкобер[776].

Было бы разумно предположить, что столь энергичный подход Рембо был результатом отчаянья: он только что потерял год жизни из-за мошеннического промедления, его волосы седели, и он видел заход солнца над пустыней раз шестьдесят, не зная, увидит ли рассвет. С другой стороны, его воинственность могла быть преднамеренной уловкой. Демонстрация уверенности в себе подчеркивала его сильную позицию. Он знал, что король Менелик отчаянно нуждался в оружии и поощрял незаконную торговлю оружием[777]. Он также знал, когда вел своего мула по узким горным перевалам к покрытому хижинами холму Анкобера, что он прибыл в область Шоа в критический момент ее истории. Его антикварные ружья были жизненно необходимы новой нации[778].

В Фарре он узнал, что Менелик выступил в поход. Это была существенная новость. До сих пор центр власти находился на севере у поддерживаемого Британией императора Йоханнеса IV.

Формально Менелик был вассалом императора, но вассал имел смелые мечты: он заявлял, что он прямой потомок Менелика I, легендарного сына Соломона и царицы Савской, который, как говорили, основал нацию в X веке до н. э.