Жизнь Розанны

– Курица перед яйцом в своих поступках не отчитывается. Умойся, позавтракай, подои корову и наполни бочку водой. Потом пойдёшь к бабушке, отнесешь ей пирог…

Стоя перед серебряным зеркалом, которое её отец привёз из завоевательного похода, из Ардуанских земель, Розанна прикладывала смоченную водой тряпицу к носу, искоса поглядывая на мать. Нет, она не сердилась на неё. Розанна прекрасно понимала, что после смерти отца матери тяжело одной вести хозяйство, воспитывать детей, но всё же некоторые её поступки она не понимала и простить не могла, как бы сильно она не любила свою матушку. Выйти замуж, уйти из этого ненавистного дома, в котором всё кажется плохим, а стены и потолок просто давят. И чем матушке Волде не нравится Алоис? Да, он немного туповат, на лице много прыщей, но он прекрасно сложен, он умный и добрый. А главное – он любит Розанну и на всё готов ради неё. Ну и что с того, что родители Алоиса – простые крестьяне? Они, конечно, небедные, но всё равно крестьяне. Матушке, видите ли, принца подавай… Но чтобы выйти замуж за принца, нужно самой быть принцессой, а не дочерью вдовы командира сотни. С такими запросами матушки Розанна может просидеть всю жизнь в девах и умереть, так и не познав мужчины. Ну, если не получится выйти замуж за Алоиса, то она будет с кем угодно, лишь бы не оставаться тут!

– А почему бы и нет? – Розанна отложила в сторону тряпку. – Я молода, красива…

– Ох, видел бы тебя твой отец… – Волда укоризненно покачала головой. – Карл лупил бы тебя нещадно!

– И как вы меня замуж потом выдадете? Жених – как купец. На товар сначала смотрит… Кому нужен подпорченный товар?

– Ах, ты… – Волда запустила в дочь кочергой, но не попала. Кочерга ударилась в каменную стену и со звоном упала на пол. Взвизгнув, Розанна выскочила из дома.

Розанна не торопилась выполнять поручение матери. Она всё делала неспеша, чтобы дать Волде немного остыть. Розанна знала, что её матушка скора на руку, а рука у неё очень тяжелая. Её даже боялся Бруно, которого скоро возьмут на службу к королю. Сначала – простым стражником, а потом… Может, командиром когда-нибудь станет, как отец.

Братья уже проснулись. Они ели пироги, запивая их элем.

– Вот… – Волда протянула Розанне увесистую корзину, пахнущую пирогами, накрытую белым полотенцем.

– И…

– Можешь идти! – Волда вынула из печи очередной пирог. Судя по запаху, он был с яблочной начинкой. – И иди по тропе и никуда не сворачивай. А то заблудишься, ищи тебя потом…

– Матушка!

– Что ещё? – с раздражением в голосе спросила Волда. В её взгляде мелькнули искорки злости.

– Ладвиг и Орэль рассказывали мне, что видели большого волка…

– Они убили его? – Злость во взгляде Волды сменилась настороженностью.

– Нет, ранили… Но даже раненного волка они догнать не смогли. Говорят, что он очень большой, чуть не убил их…

Необходимо отметить, что в лесах Латингрии в то время ещё обитали гигантские медведи и волки. Медведи обитали на юге, а волки – на севере. Взрослые, половозрелые волки размерами превосходили скаковую лошадь. Они охотились, в основном, на пятнистых оленей. Волк мог в одиночку убить оленя, вцепившись ему в горло, или сломав шею. Большие медведи охотились, как правило, на лосей, не брезговали падалью. Излюбленным лакомством гигантских медведей были плоды менармы. Человек не мог залезть на длинный, покрытый смолой ствол менармы, но медведям не составляло особого труда нагнуть или повалить дерево и насытиться большими, похожими на арбузы, сочными плодами. У плодов менармы был вкус мёда.

Очень редко, но случалось, что пути волков и медведей пересекались. Тогда лес оглашался оглушительными рёвами и рычанием. Даже птицы в это время замолкали, глядя на битву титанов. Если волк с медведем встречались один на один, победителем из схватки всегда выходил медведь, но когда медведь сталкивался со стаей волков, от него оставались только клочки шерсти и обглоданные кости.