Жизнь русского обывателя. Часть 2. На шумных улицах градских

Запутанная планировка старых городов, свобода строительства на принадлежавших частным владельцам усадебных местах, переход домов из рук в руки, между прочим, причиняли множество неудобств жителям: трудно было найти нужный дом. Дело в том, что не было современной нумерации застройки с разделением номеров на четные и нечетные. Не было и общепринятой системы обозначения адресов: их обозначали то по церковным приходам, то по полицейским частям и кварталам, указывали фамилию домовладельца, а если он недавно сменился – то и предыдущего владельца; для большей ясности можно было указать и на какое-то приметное здание: Вдовий дом, пожарное депо, казармы такого-то полка и т. д. Вспомним, как обозначил Хлестаков петербургский адрес «души Тряпичкина»: «В Санкт-Петербурге, в Почтамтскую улицу, в доме под нумером девяносто седьмым, поворотя на двор, в третьем этаже направо». И это еще ничего: в Петербурге с его уже сложившейся многоэтажной застройкой нумерация домов появилась давно. В Москве же, например, могли писать примерно так: «Хамовнической части 2-го квартала на углу Неопалимовского и Малого Трубного переулка, в доме Иванова, бывшем Степанова, насупротив полицейской будки». То-то было мороки почтальонам. Еще хорошо, что в разбросанных по всему городу мелочных лавочках можно было справиться об адресе у сидельцев, хорошо знавших постоянных покупателей. Большим подспорьем был и обычай писать на воротах фамилию домовладельца. А в провинции, в небольших городах, и без такого «справочного бюро» обходились. В Костроме «Примерно в 1910 г. губернатор Веретенников издал постановление, обязывающее домовладельцев повесить у своих ворот фонари с обозначением улицы и номера дома, а также и освещать их. Дело это было никому не нужное, ибо город в те времена был тихий, сонный, без большого движения, и всяк знал, где кто живет, и без фонарей <…> В сенате, куда жалоба (обывателя на это распоряжение. – Л. Б.) поступила, нашли, что губернатор не мог издавать постановления о фонарях, которые обязательны для городов с числом жителей, превышавшим фактическое в Костроме. Таким образом, постановление было отменено, но еще долго висели на многих домах фонари, уже не светившиеся по вечерам…» (94, с. 400).

Конец XIX в. стал переломным для многих русских городов. Техническая революция, развитие экономики и реформы предыдущих десятилетий привели к изменению не только социальной структуры, но и облика города. «С 90-х годов прошлого века, – пишет Богословский, – сословное разделение Москвы стало нарушаться. Появились крупные миллионные капиталы, а с тем вместе купеческие особняки стали основываться в дворянской части города, сооружаемые видными архитекторами по затейливым планам» (17, с. 109). Но это была малая часть перемен. Главным стало появление массовой многоэтажной застройки, доходного дома.

По старинной русской традиции жилые и хозяйственные постройки располагались в глубине усадебных участков, по прихоти владельца, так что улицы и особенно переулки были кривые и представляли запутанный лабиринт; недаром, например, в старой Москве были Кривогрузинский, Криворыбниковский и Криво-Ярославский переулки, четыре переулка просто с названием Кривой, да еще и переулок Кривое Колено, до сего дня носящий название Кривоколенный. А ведь пожар 1812 г., по утверждению известного современника, сильно способствовал украшению первопрестольной столицы. Саратов после ряда крупных пожаров, особенно сильнейшего пожара 1811 г., «стал уже планироваться правильными квадратными улицами и переулками. План на Саратов высочайше утвержден Государем Императором Александром I в 1812 году. Согласно этому плану стали следить за выравниванием улиц, за правильностью построек, домов и надворных служб; на старые и вновь отводимые места стали выдавать владельцам акты, планы и фасады. Многие из жителей не имели у себя долгое время таких актов на свои дома и усадьбы» (105, с. 32). Постепенно, в течение ХVIII в., с утверждением идеи «регулярного» строительства и высочайше апробированных планов городской застройки дома стали выдвигаться из глубины дворов на красную линию улицы. При этом большая часть построек, небольшие мещанские домишки, по традиции стояли торцом к улице. Однако большие дворянские и купеческие особняки, а затем и многоквартирные доходные дома начинают разворачиваться вдоль улицы, иногда выступая на красную линию торцами ризалитов, образующих парадные дворы. В наиболее крупных городах дороговизна городской земли при высоком уровне плотности населения привела к сплошной застройке красной линии, особенно на центральных улицах.

Преимущественно из мещанских домиков и родился многоквартирный доходный дом – новое явление городской жизни.