Жизнь русского обывателя. Часть 2. На шумных улицах градских

В городской толпе то и дело мелькали трости мужчин в европейском платье – и не только у пожилых, что было бы естественно, но и у молодых. Еще в предыдущем столетии дворянину надлежало носить шпагу, и как знак дворянского достоинства, и для защиты чести. В XIX в. холодное оружие носили только офицеры, вышедшие в город солдаты (пехотным и артиллерийским полагались тесаки, а с 80-х гг. – штык в ножнах) да чиновники и студенты при парадном мундире. Но шпагу можно было обнажить лишь против человека такого же благородного происхождения. С простолюдинами расправлялись или оружием в ножнах, или тростью. Поэтому в XVIII в. наряду со шпагой носили трость, а в XIX в. неслужащие дворяне сохранили только трость – просто как знак достоинства. Форма трости подчинялась моде: это могли быть и легкие камышовые тросточки, и подлинные суковатые дубины (такую тяжелую трость носил для укрепления кисти руки А. С. Пушкин, из-за своего характера часто оказывавшийся на грани дуэли), и изящные лакированные трости красного или черного дерева с набалдашником слоновой кости, украшенным шнурками с кистями или золотыми дубовыми желудями. Обычай носить трость понемногу стал выводиться к началу ХХ в. Точно так же дамам, разумеется, летом, полагалось носить изящный зонтик от солнца, хотя бы оно и было скрыто облаками. У Л. Н. Толстого в одном из «кавказских» рассказов в отдаленной крепости идет уже при заходящем солнце женщина в платочке, в шуршащем шелковом платье и с зонтиком: явно мещанка или унтер-офицерша, претендующая на более высокий статус.

Точно такой же необходимой принадлежностью европейского костюма были перчатки: тонкие лайковые или, у женщин, атласные, туго облегающие руку и непременно светлые: белые, жемчужно-серые, бежевые, у женщин голубоватые или розовые. Разумеется, носили их не для тепла: лайковые перчатки без подкладки не грели, а летом и без них тепло. Зеленые перчатки, а в особенности перчатки из толстой кожи, плохо сидящие на руке, с ненатянутыми концами пальцев – признак низкого происхождения, дурного тона (моветон), а черные носили только при трауре. Светлые перчатки быстро пачкались и их следовало менять едва ли не после каждого выхода на улицу, так что перчатки приходилось покупать дюжинами; недаром о женщине не слишком добродетельной говорили, что она меняет мужчин как перчатки; если смена перчаток женщинами – признак непостоянства, то наши современницы, носящие черные перчатки до тех пор, пока они не порвутся или не потеряются – в высшей степени добродетельны! Мытые перчатки были признаком бедности, а быть бедным – моветон. Поэтому испачканные перчатки приходилось выбрасывать или отдавать горничным и лакеям. Только офицерам разрешались, и то не при парадном мундире, замшевые перчатки, которые можно было мыть: ведь офицеры, имевшие постоянно дело с оружием и лошадьми, должны были пачкать их уже к вечеру. А вот нитяные белые перчатки были признаком лакеев и официантов, которым полагалось обслуживать господ в перчатках, вязанные же из шерсти перчатки носили только простолюдины.

Ношение перчаток являлось настоящим искусством. Женщинам было проще: они надевали перчатки, выходя из дома, и снимали, только вернувшись домой. На людях перчатки дамы снимали только за столом, а если на них были митени без пальцев, то и обедали в них. Даже браслеты и перстни надевались на перчатки, и мужчины, целуя женскую руку, целовали, собственно говоря, перчатку; только если дама хотела оказать особое внимание кавалеру, она оттягивала вниз раструб перчатки, и он мог приложиться губами уже к коже руки. Мужчины же должны были постоянно снимать и надевать узкие тесные перчатки. Например, на балу, приглашая даму к танцу, кавалер подавал ей правую руку без перчатки, но за мгновение до танца он должен был успеть натянуть ее, чтобы можно было положить на обнаженное женское плечо руку в перчатке: кому же понравится, если у него мокрые и холодные пальцы. По окончании танца кавалер подводил даму к ее стулу и должен был, пока она садится, успеть снять перчатку, чтобы взять ее руку для поцелуя обнаженной рукой (даром что сама дама была в перчатках). По воспоминаниям Е. П. Яньковой, князь Н. Б. Юсупов, в высшей мере воспитанный вельможа, с которым на балах всегда танцевала вдовствующая императрица Мария Федоровна, «ходил» с нею в «польском», сняв с правой руки перчатку и положив ее на указательный и средний пальцы, а она свои два пальца клала на эту перчатку. При рукопожатии перчатка непременно снималась, а затем быстро надевалась вновь. Да мало ли было случаев, когда мужчине то и дело приходилось снимать и вновь туго натягивать перчатки.