Жизнь с моей сестрой Мадонной

Мои слова шокировали Ингрид. Она не могла даже представить, чтобы кто-то отказался разговаривать с Мадонной.

— В любом случае, она вычеркнула меня из своей жизни, — добавил я. — И пока у меня все в порядке.

Мы немного поболтали. Возвращаясь домой, я почти забыл об этом разговоре, но мне напомнило о нем электронное письмо Мадонны, которое уже ждало меня в моем почтовом ящике. Я сразу же вспомнил каждое сказанное своей собеседнице слово.

Я так давно не видел Ингрид, что успел забыть о ее способности обезоруживать собеседника, завязывать разговор о Мадонне и вытягивать самые сокровенные мысли. А потом она рассказывала обо всем самой Мадонне. Я пообещал себе впредь быть более осторожным в разговорах с этой женщиной.

Прошло какое-то время, прежде чем я решился открыть письмо Мадонны. Она никогда не указывает темы письма, так что я не знал, будет ли письмо дружеским или готовиться к разносу. На этот раз письмо было нейтральным, Мадонна настаивала на том, что всегда относилась ко мне с уважением, но при этом не признавала своей неправоты и не извинялась за жестокие слова в своих прежних письмах. Я ответил Мадонне очень вежливо.

Когда я уже заканчивал работу для «Форчен», мне предложили стать дизайнером интерьеров роскошного кондоминиума «Калипсо» на углу 37-й и Коллинз. Этот комплекс построил архитектор Коби Карп.

Тем временем приятель прислал мне статью о Мадонне, в которой говорилось, что она переезжает в роскошное английское поместье Эшкомб-Хаус. Я увидел сестру в ее последней инкарнации — в роли английской аристократки. Мадонна-танцовщица и Мадонна — панковская поп-звезда остались далеко позади. Я смотрел на фотографии сестры перед ее особняком и думал о своей новой жизни в Майами. Мне было грустно оттого, что наши пути разошлись. Мы были очень далеки друг от друга.

Мои дела в Майами и Лос-Анджелесе шли неплохо. Я был художником, декоратором интерьеров и дизайнером — и всего добивался сам, не пользуясь именем сестры. В ноябре 2005 года я собирался пригласить Ингрид на свой день рождения, чтобы она все увидела собственными глазами и передала Мадонне.

В доме друзей я встретил координатора Белой вечеринки, ежегодного благотворительного мероприятия в пользу Фонда борьбы со СПИДом. Он спросил у меня, не знаю ли я кого-нибудь, кто мог бы стать хозяйкой на благотворительном ужине в особняке Версаче. Я предложил супермодель Дженис Дикинсон, с которой встречался в «Сентрале». Мое предложение понравилось. Я начал переговоры. Сначала Дженис потребовала пять билетов в первом классе и роскошные сьюты для себя и своей бесчисленной свиты. И тут пригодилось мое умение общаться с дивами. В конце концов Дженис умерила свои аппетиты и прилетела в Майами, чтобы присутствовать на благотворительном ужине. Я был крайне признателен ей за это.

За время своей работы в «Калипсо» я разработал и изготовил линию футболок «Басура Бой». Слово «basura» в переводе с испанского означает «мусор». На футболках имелся также каббалистический или буддистский символ. Слоган компании звучал так: «Духовность — это наше дело».

В июне 2006 года я снял два эпизода шоу «Топ Чиф», посвященные дизайну ресторанов. С одобрения продюсера я дал волю своему едкому языку. Об одном из кулинарных шедевров я сказал так: «Если это овощное ассорти, то я обезьяна».

Шоу вышло в свет через год. Отзывы о моем выступлении были очень разными — от доброжелательных до резко негативных. Но несмотря ни на что снимать шоу мне очень понравилось.

Кроме того, я стал менеджером молодого певца по имени Джулиен. В нем было что-то от Дэвида Боуи, что-то от Фредди Меркури, но в целом его талант показался мне свежим и оригинальным. Впрочем, больше всего он напоминал мне Мадонну в молодости. В нем были та же страсть и завод. Я почувствовал его потенциал и подумал, что могу помочь ему в карьере. Джулиен согласился с моим предложением. Мы записали девять песен, чтобы разослать по звукозаписывающим компаниям. Он получил первый ангажемент в клубе «Рокси» в Лос-Анджелесе, потом еще один — в «Кримсоне», в Голливуде. Появились хорошие рецензии. Я оптимистично смотрел в будущее.

В мае 2006 года мне позвонила помощница Мадонны и пригласила на открытие турне «Confessions». Концерт должен был состояться 21 мая в Лос-Анджелесе. В ходе турне Мадонне предстояло посетить шестьдесят городов. Общий доход должен был составить 260 миллионов долларов. К тому времени я уже два года не видел сестру и не разговаривал с ней.

Мое место было в первом ряду. Концерт оказался жизнерадостным и легким. Впервые со времен «The Girlie Show» Мадонна казалась вполне довольной.

На концерте меня охватило чувство ностальгии. Я вспоминал прошлое, когда мы были так близки. Я скучал по сестре, по нашей близости, по уважению, по ощущению близости к чему-то великому. Мне безумно захотелось обратить время вспять и снова отправиться с ней в турне, стать частью шоу, частью ее жизни.

После концерта я пошел за кулисы, чтобы увидеться с Мадонной. Когда я вошел, меня хлопнул по плечу мужчина с окладистой бородой. Я решил, что это раввин.