Жизнь с моей сестрой Мадонной

Я думаю, что каббала придает фантастическому миру Мадонны какую-то осмысленность и ощущение цели. Поскольку в отличие от других последователей учения к Мадонне относятся по-другому, она чувствует, что ее существование важно и ценно. Наконец-то она нашла духовное учение, которое оправдывает все ее решения. Она верит в то, что Бог на ее стороне. И, вооружившись этой верой, она часто использует каббалу как оружие.

Впрочем, во время моих занятий каббалой в Лос-Анджелесе я узнал, что Мадонна — не единственная знаменитость, вовлеченная в этот круг. Одно из занятий, на котором присутствовали мы с Деми, было посвящено умению просить помощи. Нам говорили, что не нужно бояться просить о помощи. Я понял это так: если ты заблудился, спроси дорогу; если тебе больно, проси о помощи.

Деми остановилась в отеле «Пенинсула». На следующее утро она позвонила мне и сказала:

Какое замечательное занятие было вчера вечером!

Да, очень интересно, — согласился я.

Я собираюсь снимать фильм «Ангелы Чарли II». Я поняла, что мне нужно снять новый дом, потому что я хочу привезти сюда дочерей.

Отлично.

Кристофер, но мне понадобится помощь по оформлению интерьеров. Ты мне поможешь?

Конечно, помогу.

На следующее утро мы встретились и обсудили новый дом. Деми ни словом не обмолвилась об оплате моей работы. Мне же очень хотелось заняться делом, поэтому я решил отложить разговор о деньгах.

И все же это меня сильно тревожило.

Возможно, Деми просто не подумала, и мне нужно было самому поднять этот вопрос, но после нашей беседы я стал думать, что она поняла урок каббалы слишком буквально. Если бы какой-нибудь продюсер попросил ее помочь ему и сняться в его фильме бесплатно, вряд ли она согласилась бы. Мне казалось, что каббала учит нас чему-то другому. Тогда я поехал в магазин IKEA, купил мебель для дома, детскую мебель — словом, все, что было необходимо, и отправил счет Деми. Естественно, что вся мебель поступила в разобранном виде.

Мне было жаль помощников Деми, которым пришлось собирать огромное количество мебели. Впрочем, не думаю, что Деми поняла смысл моей шутки. Ее дружеское отношение ко мне не изменилось. Наверное, она решила, что мебель из IKEA отвечает моему вкусу.

Деми — не единственная моя подруга из артистического мира. На вечеринке у Эда Лимато я познакомился с Фарой Фосетт. Эд устраивает вечеринки для номинантов на премию «Оскар» и их друзей каждый год. Мы с Фаррой сразу понравились друг другу и почти весь вечер провели за разговором. Когда она собралась уезжать, я проводил ее до машины.

Через несколько месяцев Фарра пригласила меня в свою квартиру на бульваре Уилшир. Она занималась живописью и скульптурой и хотела показать мне свои работы. Абстрактные работы Фарры оказались довольно хорошими. Мы выпили текилы, я сыграл ей что-то из Мэри Джей Блайдж. Фарра рассказала, что мечтает устроить собственную выставку. И со временем эта мечта исполнилась. Она действительно устроила выставку в художественном музее. Я пришел на открытие. Мне было очень приятно, что ей удалось реализовать свою давнюю мечту.

В 2002 году меня пригласили на вручение «Оскаров», но на вечеринку журнала «Вэнити Фейр» прислали только один билет. Мне позвонила помощница Фарры и сказала, что Фарра хотела бы пойти со мной. Я позвонил в «Вэнити Фейр», и мне сказали, что я могу прийти на вечеринку вместе с ней.

Вечером я приехал к ее дому на собственной машине. Теперь я ездил на черном «Кадиллаке Эскалейд» с 50 тысячами миль пробега. Когда я поднялся, она была еще в ванной. Полчаса я ждал спокойно, но потом крикнул, что пора ехать, потому что после полуночи никого пускать не будут.

Фарра открыла дверь ванной. На ней было простое черное шелковое платье до колена на тонких бретельках. Она выглядела потрясающе. Я заметил, что все платье засыпано пудрой, и стряхнул ее. Фарра посмотрелась в зеркало, поправила макияж и снова оказалась вся в пудре. Я снова отряхнул ее. Потом все повторилось еще и еще. Когда она в очередной раз решила поправить макияж, я чуть ли не силой оттащил ее от зеркала, и мы наконец поехали.

Мы приехали в ресторан. У входа толпились журналисты. Я спросил, не хочет ли Фарра пойти одна, но она попросила меня сопровождать ее.

Первым нас остановил репортер из сети «Е!». Он спросил у Фарры, как дела.

— В последний раз, когда вы писали обо мне, то переврали мое имя, — ответила она. — Вы даже не знаете, как оно пишется.

Она общалась с журналистами минут пятнадцать, и все это время репортер из «Е!» пристыжено стоял и молчал. Я потянул Фарру за собой, и мы направились ко входу.

Наконец, мы оказались внутри. Первым, кого мы встретили, был Райан О'Нил. Фарра явно встревожилась, но сказала мне, что хочет с ним поговорить. Я пошел танцевать с Хелен Хантю.

Когда я вернулся, Фарра все еще сидела рядом с Райаном.

Она сказала, что они собираются к Гарри Вайнштейну и что я могу присоединиться, если мне хочется. Меня не было в списке гостей, и мне не хотелось получить от ворот поворот. Я сказал, что лучше им поехать без меня. Фарра немного подумала, а потом решила остаться со мной.