Жизнь с молотка

— Дорогая, прости меня, — по щеке Хамутова скатилась слеза. — Прости меня, я так и не смог завершить. Разве я мог предполагать?! Всю жизнь я зарабатывал честным трудом..

Еле сдерживая слезы, жена бумажной салфеткой промокнула слезы на щеке Хамутова.

— О чем ты?! О чем ты говоришь сейчас?! Какое это имеет значение?! — ей было обидно от своего бессилия. Бессилия помочь в финансовых проблемах мужа, бессилия вернуть ему утраченное здоровье.

— Я виноват. Я не справился. Ты же останешься без дома. Как я мог быть таким неосмотрительным.

— Ничего, не переживай. Нам и однушки хватит. Ты, главное, выздоравливай. Роберт приедет на новый год. Он очень скучает. Вот было бы хорошо, если бы тебя тоже отпустили домой.

— Да, этот двухметровый оболтус никак не женится. Уже давно пора нам внуков нянчить.

Хамутов опять замолчал, представив, как внуки вместо большого дома с газоном во дворе и огромным надувным бассейном с теплой водой, приобретенным дедушкой специально для них, будут приезжать в однокомнатную квартиру и спать на раскладушках.

— Ты иди домой. Я себя хорошо чувствую. Надо же и тебе отдохнуть, подготовиться к приезду Роберта.

— А ты не обманываешь?

— Честно-пречестно.

— Роберт же еще не завтра приедет. Успею приготовиться. Но мне надо съездить домой. Я сейчас быстро туда и к вечеру вернусь. Я сестрам на посту скажу, чтобы заглядывали.

Жена Хамутова сомневалась, что так уж улучшилось состояние мужа. Но из дома она уехала второпях, не помня, выключила ли свет, газ. Она подумала, что за пару-тройку часов ничего не случится, раз уж муж пришел в себя.

Но изборожденное инфарктом сердце Хамутова знало уже наверняка — больше он не увидит жену. Хамутов внимательно следил, как жена собирается. Он хотел запомнить каждый жест, каждую морщинку, каждую складочку на уголках губ, запомнить и унести с собой.

Жена наклонилась, виновато улыбнувшись, поцеловала его в лоб и тихо прикрыла за собой дверь.