Жизнь с вампиром (СИ)

Не дожидаясь реакции девушки, вампир быстрым шагом подошел к ней и взял на руки, словно принцессу. Флоренс пробурчала что-то на это, но не особенно сопротивлялась, было заметно, что она даже и не очень-то против. Если честно, то и сил на это у нее совсем не осталось. Она не понимала, почему чувствует себя такой уставшей, ведь они совсем недавно пришли в клуб. Дома она могла засиживаться за компьютером или за прочтением книги до глубокой ночи, но видимо сегодняшний день был для нее эмоционально утомительным. Флоренс не заметила, как они оказались у машины, ее уже сильно клонило в сон, и она перестала чему-либо удивляться. Рэн аккуратно посадил ее на переднее пассажирское сидение и пристегнул, потом сам забрался внутрь и повернул ключ зажигания. Взгляд девушки переместился на загоревшуюся яркими лампочками панель, где высвечивалось время. Было два часа ночи. «Интересно, может внутри клуба своя магия, как в том фильме, где никто не замечал в казино, что прошло уже несколько лет, а не пара часов». Это была последняя связная мысль девушки, и она провалилась в царство морфея.

Рэнджин услышал, что Флоренс мерно засопела, и посмотрел в ее сторону. Уронив голову набок, девушка мирно спала. Только сейчас мужчина понял, что беспокоило его во внешнем виде Флоренс — не хватало ее медведя. А ведь она никогда его не отпускала, даже когда ходила в школу сдавать тесты или гулять, или… Он удивленно моргнул и выдохнул. Все же нужно было признаться самому себе: она растет, и уже давно не является ребенком. Перед его глазами все еще стоял тот образ маленькой девчушки, что так резво бегала по лесу в поисках фей и эльфов, вопреки запретам тетушки. Ему нужно было смириться с тем, что она больше не ребенок, но это было слишком трудно. Какое-то непонятное чувство завладело им, он не мог сказать приятное оно или нет, он пока просто не мог понять, что же это. Тревога и беспокойство или что-то совершенно отличающееся от этого. Рэн прожил столько лет, но так и не научился распознавать свои собственные эмоции. Он помнил, как помогал Карин в ее любовной передряге, и во что это в итоге вылилось. Но они смогли выйти сухими из воды, и теперь Карин считает себя обязанной ему по гроб жизни, а для вампиров это очень долгий срок.

Мужчина припарковал машину в гараже и тихонько выскользнул из нее. Открыв дверь с пассажирской стороны, как можно аккуратнее взял девушку на руки. Она что-то забормотала сквозь сон, но Рэн ее успокоил, словно маленького ребенка: «Шшш, спи, все хорошо».

Пальцы девушки крепко вцепились в его рубашку, и Флоренс снова размеренно засопела. Обычно чтобы ее разбудить хватало просто зайти в комнату, и девочка заспанно начинала моргать глазами. Из-за этого раньше ему приходилось по нескольку раз ее убаюкивать. Но сегодняшний день видимо ее сильно утомил, столь желанное тепло родного тела убаюкивало, и она продолжала спокойно посапывать ему в грудь, сжимая рубашку. Рэнджин попытался опустить ее на кровать, но сильные пальцы отказывались выпускать ткань, мужчина тяжело вздохнул и лег рядом с ней.

Это была самая спокойная ночь за последние несколько лет для них обоих. Рэн не мотался, разбираясь с проблемами клуба или незваными гостями, чтобы прийти днем домой и беспокойно ворочаться, так и не найдя отдыха. Флоренс же не видела никаких кошмаров или неприятных видений прошлого.

Они были нужны друг другу, как и раньше, но были еще не готовы сказать об этом даже себе.

Девочке нравилось засыпать, обнимая одной рукой мишку, а другой обхватить Рэна, так что медведь оказывался между ними. После того, как он забрал ее с собой, малышка долго не могла спать одна, и он каждую ночь оставался с ней, охраняя ее спокойный сон. Рэн был удивлен тем фактом, что рядом с ней он и сам спокойно засыпал. Может он уже не мог полностью погрузиться в сон, как люди, но даже у вампиров была потребность в физическом и эмоциональном отдыхе. Он не знал, сколько прошло лет с тех пор, когда он так спокойно лежал, пребывая между реальностью и сном. Ребенок заставил его вспомнить о, кажется, давно утерянном умиротворении.

Когда сквозь шторы начали пробиваться первые лучи солнца, мужчина недовольно что-то промычал и, наконец, смог заставить себя открыть глаза. Что-то явно мешало ему перевернуться. Рэн перевел взгляд вниз и на своей груди увидел распластавшуюся малышку. Она почти полностью лежала на нем. Медвежонок во сне был откинут куда-то край кровати, вместо него девочка обнимала Рэна. Он сам не заметил, что начал улыбаться. Прикрыв глаза от солнца тыльной стороной руки, мужчина, стараясь не разбудить ребенка, сжимал губы, чтобы не рассмеяться в голос. Рэнджина переполняли эмоции впервые за все эти годы, он чувствовал радость, такую яркую, словно солнце, что пробиралось сквозь занавески. Он обнял девочку и снова закрыл глаза, растворяясь в странных эмоциях.