Жизнь с вампиром (СИ)

Дни потекли, как теплый весенний ручей. Они был наполнены яркими эмоциями, и все мои тревоги и печали смылись в их потоке. Рэн постоянно водил меня гулять: зоопарки, аттракционы, аллеи и дворы наполненные ребятнёй — первое время всё это вызывало лишь страх и непонимание, но постепенно негативные эмоции сменялись положительными и другие люди переставали быть столь пугающими. Особенно благодаря Рэнджину, который не отходил от меня ни на шаг, никто не смел даже взглянуть косо в нашу сторону без страха за собственную жизнь. Тогда мне было это не сильно понятно, отчего люди настолько сильно опасались такого хорошего и доброго человека, как Рэн.

Другие дети поначалу вызывали во мне двоякие чувства, в храме я была единственным ребёнком, и общаться с кем-то своего возраста приходилось только по праздникам, когда прихожане собираясь семьями посещали храм. Попытки сдружиться при полном отсутствии коммуникабельных способностей с треском проваливались, а Рэнджин который тенью кружил всегда рядом не вызывал у окружающих желания подойти ко мне ближе и познакомиться.

Отчего-то меня совершенно не расстраивал данный факт. Мужчина частенько сам присаживался на край песочницы и лепил куличики, ловил у края горки и учил ползать по деревьям. Порой Рэн засыпал в тени дерева, но даже находясь в полудрёме успевал поймать меня летящую попой вниз с дерева. Это всегда веселило и не вызывало и капельки сомнения, что однажды он не успеет — ведь это был Джин-тян, самое прекрасное и сильное существо на этой планете. К сожалению это видела не только я.

Самой главной причиной моего нежелания принимать в наш узкий круг общения посторонних — простая неприязнь к окружающим. Они не вызывали во мне никаких положительных эмоций, лишь страх, непонятный первобытный страх, словно это были и не простые люди вокруг. Уже тогда для меня стала привычна компания скорее нечеловеческих существ, тех, кого стоило бояться. Особенно неприятными существами казались разведённые мамочки, которые слетались на Рэнджина словно пчёлы на мёд. Эти женщины всегда заходили с другой стороны — сначала отправляли своих деток ко мне, после чего как бы невзначай присоединялись к игре и тут же пытались вовлечь в разговор мужчину, который смотрел в их сторону с едва заметным интересом.

Ревность. Даже ребёнок может ревновать даже не зная такого слова. По прошествии лет это стало очевидным фактом, но тогда я чувствовала лишь странный укол страха где-то под рёбрами и тут же начинала судорожно хватать ртом воздух, будто задыхаясь. Это естественно всегда отвлекало Рэнджина от созерцания других женщин, и вызывало с их стороны ещё больше положительных визгов и комментариев.

Рэн совершенно не знал, как нужно воспитывать ребёнка.

Раз девочка — то платья. Сейчас я понимаю, что именно такой логикой пользовался мой ненаглядный Джин-тян, а тогда это казалось непоколебимой догмой, носить купленные Рэнжином платья. Кроме них в моем гардеробе больше ничего и не было, но зато каким количеством разновидностей мой шкаф мог похвастаться. Не детский гардероб, а целый магазин.

Раз паника — то непременно мороженое и мультики. Раз слёзы — то на руки и успокаивающие слова. Раз… Он носился со мной словно с хрустальной статуэткой, боясь ненароком разбить и только поэтому, его резкая перемена в настроении так сильно была заметна. Делать для ребёнка всё, а потом в один миг забрать, оставив лишь спасательный круг в виде денег и крыши над головой. Правда многие и этим не могут похвастаться, оттого всё более гадно становилось на душе — у меня есть всё, но неприятное липкое чувство растекающееся внутри с каждым годом прорастало гнилой плесенью, вытесняя другие чувства. Так на свет появилась настоящая я — избалованная, замкнутая в себе, вечный подросток со странным шрамом на груди.

***

Флоренс неотрывно что-то читала на мониторе, попутно делая записи в тетради, иногда что-то шепча себе под нос и грызя кончик ручки, на особенно сложных местах задания. Она все еще была на домашнем обучении, правда Рэнджин об этом не знал. Он являлся главным инициатором того, чтобы девушка поступила в среднюю школу, и как нормальный человек продолжила привычное обучение, познакомилась со сверстниками. Но вышеупомянутая была против. Начальные классы она не посещала, вампир обучал ее самостоятельно, даже не замечая, что натаскивает девчонку куда как не на начальный уровень. Еще пара лет интенсивных занятий и она могла бы поступить в неплохой вуз на историческое отделение, ведь именно об истории мужчина мог рассказать очень многое, не упоминая, что иногда являлся косвенным участником событий…