Жизнь щедра на сюрпризы

Кобзон вышел на сцену почти в точно назначенное время. За роялем гарнизонного Дома офицеров сидел тоже уже знакомый аккомпаниатор Иосифа Давыдовича. Начал концерт Кобзон, как обычно, с патриотических песен, постепенно переходя к романсам и лирическим песням. Но пел он их не в том порядке, который соблюдался в Потсдаме, на этот раз он как бы импровизировал своим репертуаром. Порядок репертуара был немного изменён, но никак не изменилось количество песен и, главное, качество самого исполнения. Вот с этого дня Морозевичи не только стали больше уважать Кобзона, они полюбили его на всю жизнь. И если через много лет кто-нибудь начинал говорить, что, мол, Кобзон уж не популярен, что это, как говорится, "не тот формат" или вообще вести какие-нибудь нелицеприятные речи о певце, то и Андрей, и Лера яростно его защищали. Они не могли его не защищать, потому что не знали другого такого искреннего, такого правдивого в своих песнях, такого добросовестного, бескорыстного и настолько трудолюбивого певца. Ни на одном концерте в Союзе ни до того, ни после того они не встречали такого более расположенного к зрителям известного исполнителя. Большинство радужных улыбок, которыми часто одаривали зрителей другие исполнители, бегая при этом по залу и чуть ли не вымогая у тех же зрителей цветы, были наигранными, неискренними. А вот Кобзон не заигрывал со зрителями, он просто честно пел для них. Да ещё как пел. А ведь он мог на этом импровизированном бесплатном представлении, и поберечь себя. Но он себя абсолютно не берёг, он выкладывался полностью, он не щадил себя. Он пел без перерывов, без каких-либо промежуточных вставок других певцов (тех и не было) или того же конферансье, пел дольше даже, чем на платном концерте в Потсдаме — целых три часа. Аплодисменты были просто бешенные, его не отпускали со сцены, и он не уходил. Он пропел все песни своего репертуара и начал исполнять песни на заказ — и здесь он ни разу не отказался, если это, конечно, были песни, которые он ранее исполнял. А ведь репертуар то у него был огромный. В конце концов, первыми, наверное, устали сами зрители и постепенно концерт окончился.

В завершение Иосиф Давыдович сердечно поблагодарил руководство и врачей госпиталя от своего имени и от имени Ирины Понаровской. Многие в зале знали, что Ирина тоже параллельно с Кобзоном гастролирует по городам ГДР, но не все поняли, какое она имеет отношение к их госпиталю. Концерта она здесь давать, вроде бы, не собирается. Но всё прояснилось на следующий день. Оказывается, во время гастролей певица почувствовала себя очень плохо и её срочно доставили в госпиталь Белитц-Хальшттена, где у Понаровской определили обострение почечной болезни. Поэтому певице пришлось несколько дней провести здесь на лечении. Теперь уже начались другие разговоры: а почему певица сама не дала концерт в госпитале? Почему за неё пришлось "отдуваться" Кобзону? Андрею при этом вспомнились высказывания Стефана в Борстеле и совсем недавнее Гюнтера в Берлине о том, что "не все русские одинаковые". Да, это именно так. Вот и сейчас сложно было объяснить некоторым, что не так то просто сразу после больничной палаты давать концерт на сцене. Но, увы, на каждый роток не накинешь платок. Отдельные жители госпиталя так и остались при своём мнении о том, что вот Кобзон очень хороший человек, а вот Понаровская — не очень то.

Но Андрею некогда было забивать себе голову подобными рассуждениями — через пару дней начался очередной в его трудовой деятельности отопительный сезон. И воскресенье, да и вся последующая неделя прошли довольно спокойно. Котельная работала нормально, без каких-либо перебоев. Уголь доставлялся исправно, да и запасы его были более чем достаточные. Особых жалоб на плохое отопление со стороны отделений госпиталя и его ДОС пока что не поступало — давал себя знать ещё тёплый осенний период — второго бабьего лета.

ГЛАВА 28. Активный отдых