Жизнь щедра на сюрпризы

И вот в этом бойлере течь давали уже изношенные медные трубки. Весь бойлер, точнее его корпус менять не нужно было — это была бы тяжёлая, долгая и нецелесообразная работа, а вот поменять этот пучок медных трубок, закреплённых на панели, следовало обязательно. Андрей давно выписал эту важную комплектующую бойлера, но привёз её только на следующий день после подписания заявления на продление срока работы. А завтра утром слесари-ремонтники занялись заменой старых медных трубок бойлера на новые. Работа это была довольно тяжёлая, поскольку такими в прямом смысле были и все части самого бойлера. Бригада их пяти слесарей работала целый день, но завершить работы смогла уже только в неурочное время, вечером. Но на время мало кто обращал внимание (всем было не привыкать — в этом плане наши рабочие не столь пунктуальны, как, к примеру, немецкие), главным было то, что эта работа всё же была успешно выполнена. На другой день с утра старые части бойлера были перевезены к мастерской, а в конце дня к начальнику теплохозяйства обратился слесарь Виктор Коваленко:

— Андрей Николаевич! У меня к вам есть один разговор.

— Слушаю. О чём пойдёт речь.

— О бойлере.

— О бойлере? — удивился Морозевич. — о том, что вчера отремонтировали? А с ним то что не так? Я думал, что это уже прошедший этап.

— Так оно и есть, конечно. Но я хотел поговорить не о самом бойлере, а об этих старых медных трубках.

— А с ними то что?

— С ними ничего, но они же медные.

— Ага, понятно, — догадался Андрей. — И что ты предлагаешь?

— Мы с ребятами поговорили и решили, что эти трубки можно сдать в металлолом немцам. Медь — тяжёлый металл, цветной металл при этом, и немцы очень хорошо заплатят. Но мы без вашего разрешения не можем этого сделать.

— Так, а я вам пока что такого разрешения дать не могу, — протянул, размышляя о чём-то, Андрей.

А думал он о ситуации с втихаря проданными в Борстеле Кирзоняном радиаторами и о злополучных стяжных болтах, обрезанных без разрешения. Стяжные болты, правда, пошли на нужды теплохозяйства, а вот старые радиаторы… Вероятно, если бы тогда Кирзонян поставил в известность Лукшина, то тот и мог бы разрешить сдать их, не особо афишируя, на металлолом — они всё равно не нужны никому были, их бы выкинули на ту же свалку за ТЭЧ. Но, не переговорив здесь ни с кем, давать такое разрешение Андрей не мог. Хорошо ещё, что Виктор его заранее предупредил о подобном намерении.

— А почему вы не можете дать разрешение? — спросил тот.

— Я в свою очередь тоже не могу его дать без соответствующего разрешения. Например, того же Стабровского.

— Он не даст его, — вздохнул Коваленко.

— Кто его знает, это смотря как с ним разговаривать. А вы, зная, что майор не даст разрешения, хотите подставить меня?

— Нет, мы не собирались вас подставлять, просто…,- Виктор замолк, очевидно, не зная как оправдаться.

— И что просто?

Слесарь, виновато опустив голову, молчал.

— Ладно, я подумаю над этим вопросом. Это дело не горит. Затащите панель с трубками в мастерскую и пусть немного полежит. Через два дня заканчивается отопительный сезон, и я после этого постараюсь поговорить с майором на эту тему. Если сезон закончится нормально, а я думаю, что это так и будет, то Стабровский в этом случае должен быть в хорошем настроении. В общем, на время решение этого вопроса откладывается.

В воскресенье отопительный сезон, как это было установлено нормативными документами, закончился. Но это было в полном соответствии с погодой, которая установилась уже не по-весеннему тёплой. В таком же соответствии с прогнозом начальника теплохозяйства закончился отопительный сезон вполне благополучно. Это был его уже третий такой, теперь уже прошедший, период года. На другой день Андрей, выбрав момент, обратился к Стабровскому:

— Алексей Иванович, у меня к вам есть один вопрос.

— Слушаю вас.

— Мы, как вы знаете, установили новую систему трубок в скоростном бойлере под хирургией.

— Знаю, и что?

— А что нам делать со старыми его деталями, с теми же прохудившимися трубками.

— Господи! Нашли чем себе голову забивать. Да делайте с ними что хотите: выбросите на свалку, используйте, если сможете, для своих нужд — хоть змеевики для самогонных аппаратов делайте. Это я шучу, конечно, — улыбнулся Стабровский. Но не забивайте и мне голову этим. У меня что, других забот нет.

— А если мы сдадим их на металлолом?

— Да поступайте как вам угодно. Кому нужно это старьё.

— И на том спасибо, — поблагодарил майора удовлетворённый Морозевич и отправился заниматься своими делами, у которого, как и у майора, забот тоже было немало. В конце дня он разыскал Коваленко и сказал:

— Так, добро на сдачу в металлолом медных трубок получено. Теперь дело за вами.

— Что серьёзно?

— Абсолютно серьёзно. Только всё равно — не слишком афишируйте этот процесс.

— Это понятно. Мы всё сделаем нормально. Комар носа не подточит.

А уже в конце недели Коваленко вновь обратился к Морозевичу: