Жизнь щедра на сюрпризы

Вернулся он в расположение гарнизона около трёх часов дня. На работе всё было нормально. Вечером Андрей рассказал Валерии о своих приключениях в Зальцведеле — и о хороших, и о плохих, искренне обрадовавшись при этом своему решению не ехать туда вместе с Лерой. Поведал он ей и рассказ Александрова об истории в ресторане (до этого он ей о ней не говорил), сравнивая эти два случая.

ГЛАВА 10. В преддверии нового сезона

С понедельника продолжились регламентные работы в котельных, на теплотрассах работы уже не проводились. Посреди недели вернулся из отпуска в расположение части уже и заместитель командира батальона по тылу. Вновь возобновились по окончанию рабочего дня планёрки, хотя они и не были сейчас продолжительными. Уже полностью освоился со своим хозяйством Виктор Карамушко. Больше всего работы сейчас оставалось у Кирзоняна, но и он обещал всё подогнать до 15 октября.

А в средине следующей недели Морозевич узнал, что Кирзонян начал показывать своё истинное лицо. Выяснилось это случайно. В более-менее свободное время Андрей беседовал в мастерской с Николаем Кравченко о том, о сём. Речь при этом зашла и о доме? 3, где сейчас Григорий с солдатами заканчивал ремонты. Теплотехники вспомнили свои работы в доме, трубы, радиаторы и прочее.

— А вы знаете, — спросил Андрея Николай, — что Кирзонян загнал наши радиаторы?

— Какие наши радиаторы? — не понял Морозевич.

— Те, что мы вырезали в этом доме, старые. Я совсем забыл вам об этом рассказать.

— И куда же он их загнал как?

— Продал немцам на металлолом, а денежки, естественно, положил себе в карман, и не малые, вероятно, радиаторов то много было.

— Да ты что!? Не может такого быть.

— Ещё как может. Об этом в батальоне никто, вероятно, не знает, из руководства я имею в виду. Кирзонял выбрал момент, когда и вы, и Лукшин были в отпуске, и провернул эту операцию.

— А как же он их вывез? Ведь на территорию гарнизона без специального пропуска немецкие машины не пустили бы.

— Нашей машиной вывез. Я не знаю, он её, наверное, для поездки в КЭЧ заказал. Утречком радиаторы оперативно с его склада погрузили четверо солдат. Это случайно увидели слесари Карамушко, то есть бывшие слесари самого Кирзоняна.

Андрей задумался. Да, это могло быть вполне реально. Когда вырезали радиаторы, то их отвозили на склад Грицюку, бывшему начальнику КЭС. Теперь это как раз склады Кирзоняна. В хозяйстве Морозевича их складывать было некуда. А склады КЭС находятся несколько на отшибе, вдали от любопытных глаз. Да и кто бы особо стал интересоваться, чем занимается начальник КЭС у своих же складов. Машина тоже была в его распоряжении — чаще других в КЭЧ ездили Лукшин и как раз Кирзонян.

— Интересно, — потянул Андрей. — Неужели это, и в самом деле, правда?

— А вы поинтересуйтесь у самого Кирзоняна. Что он вам на это скажет?

— Обязательно поинтересуюсь.

На следующий же день Андрей зашёл пообедать в техническую столовую, а на обратном пути, выходя из неё вместе с другими начальниками хозяйств, сказал Григорию:

— Мне нужно с тобой, так сказать тет-а-тет.

Они отошли в сторону, и Андрей прямо спросил:

— Григорий, до меня дошли слухи, что ты продал старые радиаторы из дома? 3. Это правда?

— А если и правда, то что? — вызывающе ответил Кирзонян, даже не думая отпираться. — Имею на это полное право. Хотя вы их и срезали, они не принадлежат теплохозяйству. Они принадлежали жилому дому, а он находится в моём ведении, это моё хозяйство.

— Твоё или гарнизонное?

— Да не цепляйся ты к словам.

— И деньги за них ты, конечно же, передал в финчасть?

— Слушай, не лезь ты не в своё дело. Такой уж ты сам чистенький. Я слышал, что ты совсем недавно возил в Зальцведель какие-то игрушки в комиссионку сдавать.

— Эти игрушки, как ты говоришь, куплены на мои личные деньги. И я имею полное право распоряжаться ими по собственному усмотрению. Комиссионки для этого и существуют. А вот радиаторы не были твоими личными.

— И что, ты теперь побежишь жаловаться Лукшину? — ехидно спросил Кирзонян. — Или прямо к командиру пойдёшь? И станет он тебя слушать?

— А зачем Лукшин или командир ОБАТО? Есть место получше.

— И что это за место?

— Например, первый отдел штаба полка.

— Ты что, спятил? А им это зачем? — не на шутку испугался Григорий.

— Не знаю. Может, им и не нужно это, а, возможно, и нужно. Они разберутся, ты им всё объяснишь.

Кирзонян прекрасно понимал, что если этим делом заинтересуются в штабе полка, то ему не поздоровится. Он, конечно, был прав в том, что первый отдел такими делами не занимается. В советских организациях первый отдел КГБ осуществлял контроль секретным делопроизводством, обеспечивая режим секретности и сохранность секретных документов. Много внимания этот отдел также уделял деятельности в среде организаций, созданных эмигрантами, подрывом их деятельности изнутри и компроментированием. Однако это был отдел КГБ, а они могли сообщить о его личной деятельности соответствующему ведомству. Да и вообще, кто пожелает иметь дело с любым структурным подразделением КГБ. Даже в самом лучшем случае это мог быть выговор по партийной линии или высылка из ГСВГ.