Жизнь щедра

Его ещё не скоро дочитаем.

Делами прерван он.

Вот твой билет!

Твой взгляд печальный мною замечаем.

Перед глазами будет он стоять,

Когда метель закружит хороводы,

Когда другой задумает обнять,

Когда письмо не делает погоды.

Мне кажется: до встречи целый век,

Хотя ещё совсем не расставались.

Но ни на миг не прерван стрелок бег,

И полчаса до поезда осталось.

И… даже меньше:

Двадцать семь минут.

«Прощание славянки» заиграют,

И люди по перрону поплывут…

В глазах моих их лица замелькают.

А дождик моросит, и моросит…

(Наш август был так спел, так щедр на ласку.)

Я не имею права попросить

Чуть изменить истории развязку.

Твой голос захлебнётся вдруг дождём.

Нащупаешь картоночку билета.

Под зонтиком в ромашках – оба ждём

Вопроса, что повиснет без ответа.

* * *

Качается конверт – квадратик белоснежный.

Поглажу адресок,

Начну его любить.

И штемпеля кружок внесён рукой прилежной

В названье городка, где ты продолжишь жить.

Надрежу я конверт.

Прижмусь щекой к открытке.

Картинку рассмотрю.

Потом начну читать.

Все буковки в строке нанизаны на нитку.

И ни одну нельзя без остальных сорвать.

В шкатулочку сложу,

Чтобы читать полгода.

Я выучу письмо, – конечно, наизусть.

…Какая же в стране нелётная погода,

Что даже у тебя сквозит меж строчек грусть!

Прости, но рада я, что иногда тоскуешь,

Что мучает хандра,

Что город твой ничто.

Я помню всё-всё-всё,

Что растерять рискуешь.

…А время утечёт

Водой сквозь решето.

* * *

Талый воздух пьянит постепенно.

Непонятная радость растёт.

Ходит голубь по лужам степенно.

Под водой, в глубине – гололёд.

Дело катится явно не к лету.

Впереди все сугробы зимы.

Ветки в мокрую вату одеты.

В небо штопором рвутся дымы.

Завтра – самое время мороза,

Но живое пойдёт на таран!..

Гололёд под водой – не угроза.

Ветер с юга – шалун и смутьян.

Пусть вода на шоссе прибывает.

Завтра будет отменный каток.

Вдруг случайный прохожий поймает

Всю меня за худой локоток?

* * *

Всерьёз подумать о покое:

О прочной каменной стене,

О том плече, чтобы – родное,

Чтоб опереться, жить в броне.

…Гоняет тучи пыли ветер,

Шуршит ветвями во дворе…

Твой взгляд усталый – тёпел, светел.

Висок – в чернёном серебре.

Легко молчишь, уткнувшись в стужу.

Качнул устало головой.

Ничем себя не обнаружу.

…Вдруг натянулся тетивой…

Гнездо б устроить, чтоб – уютно…

О, как ладонь твоя тепла!

Её стряхнуть с плеча не трудно –

Тебя любить не начала.

В твои глаза гляжу несмело.

А сердце – сердце так щемит!..

Хоть к непогоде и болело,

Сейчас, пожалуй, не болит.

* * *

Искра интереса пролетела.

…Мимо, мимо!.. Слишком хворост сух.

Хорошо, что – мимо: не задела

Тот сушняк и тополиный пух,

Всех иллюзий вечные постройки,

Где резные всюду кружева.

…Запах дыма – был, но вряд ли стойкий –

Просто поболела голова.

Вечная опасность замыканья:

Провод, тот, что к сердцу, – оголён…

Я нуждаюсь в долгом привыканье.

… И чтоб провод – всё же заземлён.

* * *

Ты говорил и говорил…

И в тоне – тень нравоученья.

И ветер листьями пылил.

И не нашла в глазах свеченья –

В прожилках красненьких белки.

Их воспалённый блеск печалит.

Припухли веки,

И круги

Под ними каждый замечает.

…А ты о чём-то говорил,

И мне легко с тобою было…

И холодок шёл от перил,

И от него ладошка ныла.

И подняла я воротник.

И шарф поправила из пуха.

Мне улыбался мой двойник:

Таким казался ты по духу.

Шли по ступенькам вверх и вверх…

Весь город был как на ладони –

Дома, трамплин, две церкви, сквер,

Река, причал, баржа в затоне.

* * *

Забыли,

Сколько стёрлось лет,

Что жизнь давно идёт к закату.

…Летят все бабочки на свет,

Судьба в том вряд ли виновата.

Зачем в иллюзиях своих

Сгорать и падать серой пылью?

Как одеяло на двоих,

Судьбу натягивать

В усилье?

…Что всё же лучше? –

Жизнь без снов

Иль понимать,

Что день – сгораем?

….Но привлекает общий кров,

А почему – едва ли знаем.

* * *

Мой голос вернулся –

Охрипший,

Но сильный,

На тон, может, снижен,

А может, чуть-чуть.

Как будто притоптан

Снег слишком обильный,

И если увязнешь,

То всё ж не по грудь.

* * *

Я помню, милый, всё,

Что лучше бы не помнить,

И то, что, словно свет,

Сочится в бор глухой…

(Кто в сердце пустоту

Собою смог заполнить,

Чтоб прочно сохранить

Для Дела свой покой?)

Я помню, милый, всё –

Не памятью рассудка.

Чтоб ты ни говорил,

Но помнишь всё и ты!

Что встретились с тобой –

Судьбы шальная шутка,

Подарок дорогой,

Осколочек мечты.

Я помню каждый взгляд

И фразы каждой ноты.

За кадром кадр плывёт –

Как явь, подробны все.

… И как тревожно мне,

Что на волнах свободы

Качает парус ветхий

В прибрежной полосе…

Зачем я помню всё –

Ведь ты всё дальше, дальше?

Уже не письма шлёшь –

Открытку – раз в году.

Спасибо хоть за то,

Что ни крупицы фальши:

Из пены волн рычащих

В отлив не попаду.

* * *

Испугалась,

Что чудо возможно –

И сквозь дебри не надо идти?

И захлопнула дверь осторожно:

Без звонка – и тебе не войти.

И запрятал ты ключик подальше –

Так, что днём и с огнём не найдёшь.

…Так о чём же мы думали раньше? –

Каждый в раны сердечные вхож.

Продолжить жить

1

Возвратиться в зимнюю тоску

Из тепла залётного, чудно́го.

Молоточек боли по виску

Застучал ритмично и толково.

Возвратиться –

И продолжить жить,

Чудо карнавала вспоминая.

И стараться попусту не ныть,

Просто ждать,

Что вывезет кривая.

…Свет запрятать в душу глубоко,