Жизнь сквозь Вселенную

Следующие три часа Алька ходила по коридору, как маятник, не в силах заставить себя остановиться. Она словно чувствовала сына — маленькую теплую искорку, мерцающую слабым светом там, за дверями операционной. «Все будет хорошо, все будет хорошо, надо только верить в это», — внушала Алька сама себе, пытаясь взять себя в руки. Нельзя паниковать! Она нужна сыну! К вышедшему из операционной врачу она подошла почти спокойно, с надеждой глядя тому в глаза.

— Операция прошла успешно, Даня сейчас отходит от наркоза, его состояние стабильно-тяжелое. Но это нормально после такой операции. Несколько дней он проведет в реанимации, это обычная практика, нужно круглосуточное наблюдение. Как только он придет в себя, вам позвонят. Вы сможете навещать сына.

— А сейчас нельзя?

— Нет, пока нельзя. Он все равно еще не очнулся от наркоза.

Вечером Альке позвонили и сообщили, что Даня очнулся, все в порядке. Утром ей разрешат его навестить.

Но утром к сыну ее не пустили. Ночью ему стало хуже. Была остановка сердца. Сейчас он в коме. К нему нельзя. Как будет можно, ей сообщат.

Кругом была новогодняя суета, улыбающиеся лица и поздравления «С наступающим!» со всех сторон. Но Алька словно не видела и не слышала ничего. Она шла домой, в маленькую обшарпанную комнату, давно нуждающуюся в ремонте, садилась у окна и ждала. Чуда. Телефонного звонка, сообщающего, что Данька очнулся и с ним все хорошо. Или… Сергея, словно в сказке появляющегося вдруг у них под окнами. Тогда они бы вместе пошли в больницу, Даня бы почувствовал отца и очнулся!.. Но ничего не происходило. Наступала ночь, а на следующий день она снова шла в больницу, снова из дверей реанимации выходил усталый доктор и говорил, что все без изменений. Наступило первое января, потом второе, третье… А чуда все не было…

Глава 13 — Сергей

Как он и ожидал, в первый же день, после ужина, отец пригласил его в кабинет и завел разговор о том, что пора бы сыну жениться и обзавестись наследником.

— Почему это именно я должен вам наследника обеспечить? У вас еще Иришка есть. Я не собираюсь жениться в ближайшие лет десять.

— Иришка наследников своему мужу будет рожать. Ты мой сын и наследник. Пора заканчивать детские игры в «хочу — не хочу». Ты уже не маленький, должен понимать, что женитьба — это не обязательно про любовь. Ты вроде не зефирная барышня, а до сих пор в сказки веришь. Женитьба — это расширение возможностей. Для семьи и для бизнеса.

— Бизнес и так неплохо развивается. Я собираюсь вернуться в Лондон и останусь там, возможно, навсегда.

— Да наздоровье. Женишься, заделаешь наследника — и езжай на все четыре стороны. Можешь даже без жены. Мы в современном мире живем, никто не ожидает, что вы будете жить вместе.

— И какая же девушка согласится на такое? Они же все, поголовно, мечтают о великой любви и большой семье! Чтобы «любовь до гроба» и «жили они долго и счастливо».

— Ну не совсем девушка. Ей 32. Софья Карамзина — дочка Николая Георгиевича. Тоже все выбирала да выбирала себе принца, вот и осталась в девках, а возраст-то поджимает. Николаю внук нужен, дочка у него единственная. Он ее избаловал сверх меры, все ей позволял. Хочешь учиться — иди учись, хочешь в кругосветное путешествие — пожалуйста. Вот и получил вместо внуков полный дом картин сомнительной ценности — дочка его помешана на искусстве. Целыми днями рисует, да по выставкам разъезжает. Не до детей ей.

— Ну вот и ладно, ей не до детей, мне тоже. Вряд ли у нас с ней что-нибудь получится. Я в искусстве совсем ничего не понимаю.

— Получится, дело не хитрое. Жить вместе вас никто заставлять не будет. А она, коль не дура, тоже должна понимать, что еще пару лет — и шансов родить ребенка почти не останется. В общем, завтра едем к ним знакомиться.

— Отец, я не собираюсь жениться!

— Ты, сынок, голос-то на меня не повышай. Не хотел тебе говорить, но уж ладно. Держит меня Николай крепко, компромат у него такой, что всем нам аукнется, все, что мы создали, разрушит. Не хочешь же ты сестре и матери жизнь поломать? Ладно бы, девушка у тебя была, любовь-морковь. Но нет ведь. Нет? — он вопросительно посмотрел на сына и тот отрицательно помотал головой. — Ну вот и ладушки. Ты у меня красавчик хоть куда, любая девка рада будет такому мужу. А там уедешь в свой Лондон и делай, что хочешь. Можешь даже развестись лет через десять.

Отец подошел к бару, взял два стакана, налил виски и подал один стакан Сергею: