Жизнь собачья

Принялся я лазить по этому мусору, тряпки, коробки переворачивать. Через пять минут провонял воблой, маслом и даже селедкой. Душистый стал, грязный, ужас какой-то. В какой-то момент сердце заныло. Вдруг показалось, что нет ее тут, была и ушла. Как заору:

– Дези, ты где!!! Покажись, моя душенька. Жить без тебя не могу!

И чтобы вы думали, – вдруг, сбоку отворяется дверь, и из узкой щели появляется ее голова.

Я как закричу: – Дези!!! Как брошусь к ней – И не рассчитал, заехал лбом в деревяшку. Искры из глаз посыпались. От неожиданности даже взвизгнул. Больно – Ричи!!! Ричи!!! Убился! Как закричит моя девочка. Как бросится ко мне. Где болит?!

Где?! Спрашивает.

А я сижу, на нее смотрю и глазам своим не верю. До чего хороша – Реснички темные, пушистые. Глаза глубокие, красивые. Шерстка нежная, гладкая. Да ради нее я на все готов, на любую муку пойду, жизнь свою, не задумываясь, отдам.

О, боже мой, какое счастье, твой милый образ лицезреть,
Твои черты, – твое участье – Тебя найти и умереть…
Захочешь, я звезду достану, или до неба дотянусь,
Ты ангел мой, моя отрада, к тебе я сердцем ох, как рвусь!

Мечты мои, мои надежды, неужто вы сейчас сбылись?

Ты здесь стоишь, мой ангел нежный, а я, твой раб, лежу в пыли.
У лап твоих, красивых, стройных. Их нет прекрасней на Земле.
Я раб твой! Верь мне, будь спокойна. И сердце я дарю тебе.
Возьми его, возьми скорее. Зачем оно мне без тебя?
Твоя любовь – моя надежда, и жизнь, и вечность, и семья…

А она принялась лизать мне голову, прядку за прядкой, волосок за волоском. Чувствую, сейчас в обморок грохнусь, как последний слабак. Вот смеху-то будет – Дези, любимая, как же я по тебе соскучился – Тихо, Ричи, помолчи. Дай я тебя полечу, а то голова болеть будет, и шишка вскочит. А тебе нельзя, ты вон какой красивый.

– Я! – Я красивый? – Возмутился я. Это ты красавица – Лучше тебя на всем свете нет.

Улыбнулась она ласково и поцеловала меня в губы.

– Спасибо, Ричи, – говорит, – Лучше тебя никого нет.

Вот так и стояли мы друг перед другом минут десять и говорили разные, хорошие слова.

Я смотрел на нее и не верил, неужели она, неужели рядом. Хотелось прижать ее к себе – и целовать, целовать, целовать – Прошло? Поинтересовалась она.

– Что? Не понял я.

– Как что? – Шишка – Дези, я самый счастливый пес на свете. Какая шишка? – Хочешь, я эту дверь сейчас забодаю?

– Смешной ты, Ричи. Зачем ее бодать? Что она тебе плохого сделала? А нас от холода спасает.

И тут я понял, какой же я глупый. Привык жить в тепле, на всем готовеньком, а она, моя лапочка, голодная, холодная – Чувствую, слезы навернулись, даже носом причмокнул.

– Ты что, плачешь? Потрясенно спросила она.

– Что ты – Нет, конечно, – соврал я. А сам прижался лбом к ее боку и замер. Так бы и стоял всю жизнь.

И вдруг из-за двери послышался какой-то странный писк, слабый, едва слышный и очень беззащитный.

– Ой! Воскликнула она. Подожди, Ричи. Я сейчас. Развернулась и пулей назад, за дверь.

Раз и пропала. Я пошел за ней.

Бог мой! Там на драной подушке и вонючем одеяле копошились какие-то странные мышки.

Темненькие, лохматые, совсем маленькие. Почуяв Дези, они обрадовались и запищали громче.

Бог мой! Что это такое? Что они тут делают? И зачем она к ним легла?

А они тем временем присосались, как пиявки, к ее животу и радостно зачмокали. Дези прикрыла глаза. Казалось, она счастлива. Я никогда ее такой раньше не видел. Рот приоткрыла, язык высунула и лежит вздыхает. Чувствую, что забыла. Обо всем на свете забыла, даже про меня забыла. Словно нет меня тут.

– Вот значит, как – С обидой протянул я. Вот и вся любовь. Нашла себе каких-то мелких, а на меня и смотреть не хочешь – Мы же с тобой четыре месяца не виделись – Глупенький ты, Ричи. Посмотри на них. Видишь, какие хорошенькие? Умные, симпатичные, – на тебе похожи – Как на меня? Не понял я.

– Ты что – не понимаешь?! – С обидой выпалила она.

«Что не понимаешь? – Что она имеет в виду? – Почему на меня похожи? – Голова пошла кругом. Я подошел поближе и принюхался. Пахли они просто очаровательно, чем-то близким и родным. – Дети – Неужели дети? – Мои дети?!»

– Дези, я отец?

– А кто же еще, – отозвалась она. Посмотри, видишь, какие у них лапки рыженькие, и шерсть твоя.

Я честно пытался разглядеть их лапы, но кроме голодных ртов ничего не видел.

– Правда, хорошенькие?

– Правда – С сомнением отозвался я.

Если бы меня ударили кирпичом по голове, мне было бы легче. Что же теперь делать? Раз у меня есть дети, я должен о них заботиться, и о них, и об их матери.

– Как же вы тут живете? Наконец выдавил я из себя.