Жизнь солдата

Я опять позавидовал Мише. По росту и виду его везде принимали за взрослого. Его и в библиотеку записали, его и в кино на вечерние сеансы пропускали. А мне нигде нет прохода – и ростом не вышел, и лицо ребячье. Как мне хотелось быстрее стать большим и пользоваться всеми правами взрослых!

Вечером он принес вторую часть книги и сказал:

– Сначала ты прочти, а потом я буду читать.

Он уступал мне первенство, наверно, потому, что чувствовал, что моя заинтересованность книгой больше, чем его. И я был ему за это весьма благодарен. С радостным чувством предстоящей встречи с Павкой Корчагиным я уселся за стол читать вторую часть книги "Как закалялась сталь". Но радость моя быстро улетучилась. Громадные трудности, которые испытывала наша страна после гражданской войны, меня не увлекли.

Я читал вторую часть с перерывами в течение нескольких дней. Для меня тогда были интересны во второй части только некоторые моменты борьбы наших чекистов с недобитыми врагами Советской власти. Я отмечаю это потому, что через много лет я опять прочел эту книгу, и вот тогда вторая ее часть понравилась мне гораздо больше первой. Вполне понятно, что четверокласснику она могла показаться скучной из-за непонимания тех целей, к которым вела народ партия большевиков в двадцатые годы.

В последующие годы я стал сильно увлекаться чтением книг и прочитал их не одну тысячу, но впечатление от книги Николая Островского "Как закалялась сталь" осталось у меня самое сильное. Эта книга – школа воспитания, школа мужества для молодых сердец.

Примерно в это время на нашу семью обрушился неожиданный удар. Одежда, которой мы пользовались, всегда была вся на нас. Это значит, что никакой смены одежды у нас не было. Чтобы как-то поддерживать одежду в чистоте, мама стирала ее вечером, а утром мы одевались во все чистое. Так же мама поступила и в тот роковой день. Вечером она постирала наши рубашки, брюки, юбки и платья и, как всегда, повесила их сушиться в чулане, а сама ушла в ночную смену. Она работала в пекарне и по ночам.

Утром я встал, как обычно, раньше всех и побежал за своей одеждой, но там ее не было. "Наверно, мама уже все сняла", – подумал я. Искать одежду было некогда, так как надо было готовить корову в стадо. Я быстро вытащил ей во двор пойло, заготовленное накануне, и, пока корова ела, подоил ее. Минут через десять на улице появился пастух со стадом, и я вручил ему и нашу корову. Как всегда, вышла проверить меня наша соседка тетя Сарра. Ей-то я и сказал, что мама вечером повесила сушить нашу одежду, а на веревке ничего нет. Тетя Сарра разбудила Соню и Сашу, но они ничего не знали.

– Беги к маме на работу и спроси ее, куда она девала вашу одежду?

Мы еще надеялись на то, что мама ее куда-нибудь положила, а мы просто не можем найти. Нам даже в голову не приходила мысль, что кто-то мог нас обворовать. Ведь у нас ничего лишнего не было. Я по наивности думал, что воруют только у тех, у кого много лишнего. В одних трусах я прибежал к маме на работу и сказал, что мы не можем найти постиранную одежду.

– На веревке она висит, – сказала она испуганно.

– Веревка пустая, – ответил я. От моего ответа у мамы вдруг полетела на пол длинная узкая лопата с кренделями. Схватившись за голову, она простонала:

– Во что же я буду вас одевать?

Пришлось одной из маминых напарниц подменить маму у печи, а мама пошла со мной домой, где окончательно выяснилось, что нашу сотни раз перемытую одежду кто-то украл. Мама горевала и удивлялась одновременно. Она никак не могла понять, кто это мог обворовать ее бедных сиротинушек. И не было у мамы другого выхода, как расстаться с коровой. Корову продали, и я неожиданно освободился от самой главной моей заботы. Как говорится в поговорке, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Дом номер восемь на нашей улице принадлежал Кусе Смолкину, инвалиду войны. Дом был большой и большую часть его он сдавал квартирантам: Бичкуновым и Фельшиным. Фельшина воспитывала двух детей. Чтобы прокормить их, она занималась перепродажей старых вещей. Она ходила по домам и брала на продажу вещи, которые стали ненужными людям. Она была вроде комиссионного магазина на дому. Ее-то мама и позвала к нам, чтобы заказать нам одежду по дешевке. И эта Гинда Фельшина принесла нам одежду в тот же день, наверно, из своих запасов. Я был одет в «новый» костюм, а «новые» платья одели Соня и Саша. Старший брат учился в это время в Минске.

После продажи коровы я мог спать по утрам столько, сколько захочу, но я все равно вставал рано и радовался подъему солнца над дальним лесом. Греясь на утреннем солнце, я читал книги или заучивал стихи русских поэтов: Пушкина, Лермонтова, Некрасова, но больше всего – Александра Твардовского из книги "Страна Муравия". Некоторые места из поэмы я выучил наизусть и при случае декламировал соседям. Твардовского у нас тогда почти не знали, и когда я читал его четко рифмованные стихи, все почему-то думали, что их сочинил я. А мне не хотелось их разубеждать. Я ведь мечтал стать писателем.