Жизнь страшнее смерти

Вечеринка была в самом разгаре, но Макс, несмотря на замечательную обстановку и дружескую, веселую атмосферу, хмурился. Светлана убедила его поехать, чтобы упрочить свой авторитет среди сотрудников, но Максиму эта идея не особенно то и нравилась.

Дело в том, что последнее время он все больше и больше «влюблялся» в свое мягкое кресло, стоявшее перед телевизором. Оно было таким теплым, таким большим, мягким и уютным, что Макс в нем чувствовал себя пятилетним мальчишкой, сидящим на руках матери, карманы фартука которой набиты сладкими конфетами и печеньем. Программа телепередач в тот день должна была быть замечательной, но… пришлось ехать.

Он нисколько не лукавил перед женой, когда говорил, что ехать ему никуда не хочется, но его бизнес требует этого. Наталья сначала немного нахмурилась, но, увидев его искреннее недовольство от этой поездки, успокоилась.

Светлане надоело «прыгать» перед Максом, стараясь развеселить его, и она ушла к противоположной стороне камина, слушать анекдоты рассказываемые новым молодым охранником.

Максима это даже обрадовало, так как ему надоели ее настойчивые просьбы не хмуриться и улыбаться.

Вдруг Максим услышал тихий смех справа от себя и невольно повернул голову. То, что увидел он, сильно тронуло Макса.

На расстоянии трех шагов сидела, поджав под себя ноги, молодая женщина, работавшая у них бухгалтером, а рядом в грациозной позе полулежала, опершись о подушку, незнакомка лет двадцати пяти. Ее внешность была необыкновенной. Темные, длинные волосы, белая, матовая кожа и синие, яркие глаза.

Максим только на мгновение повернул голову в ее сторону и уже не мог оторвать взгляд. Усилием воли он заставил себя отвернуться, но голова снова и снова поворачивалась вправо.

Незнакомка посмотрела Максиму прямо в глаза, и его как током ударило. Он отвернулся в другую сторону, но изменил позу: сев прямее, приподняв голову, в общем, постарался сесть так, чтобы выглядеть привлекательней.

Настроение Максима сильно изменилось. Если до этого он думал о своем мягком кресле и телевизоре, то теперь всеобщее веселье захватило его. Это удивительно, но в одно мгновение Максим из сорока шести летнего мужчины превратился в двадцати летнего молодого человека, которому все это празднество необыкновенно нравилось. Он невольно поворачивал голову в одну и ту же сторону и старался поймать влекущий взгляд синих, пронзительных глаз.

Запах, исходивший от сардельки, которую Макс только недавно поднес к огню с явным отвращением, теперь казался необыкновенным. Сарделька сильно подрумянилась, ее оболочка надулась, распираемая ароматным соком, который капал прямо в огонь.

Максим надкусил сардельку. Такой вкуснятины он давно не ел, хотя последнее время редко отказывал себе во вкусной и обильной пище. Надкусив сардельку второй раз, Максим обжегся, и дернулся, резко отстранившись назад. С правой стороны послышался смех, и Максим немного покраснел.

-Правда, вкусно? – спросила его бухгалтерша, улыбаясь во весь рот.

-Да, - коротко ответил Максим.

Голубоглазая красавица с интересом рассматривала его.

-Это Инга, - вдруг опять заговорила подчиненная Максима, - мое имя вы, наверное, не помните?

-М-м-м… - промычал Максим, пытаясь вспомнить его.

-Лена, - опять улыбнулась бухгалтерша.

-Я только что хотел сказать: Лена, – немного оправился от смущения Максим.

-А мы смотрим, вы один сидите. Решили с вами заговорить, - сказала Инга, опять глядя в глаза Максиму.

От ее взгляда у него сжалось горло.

-Да, я что-то не в настроении.

-Это заметно. Хотите, потанцуем? – голос Инги был простым, без ехидства и заигрывания.

Максим колебался. Ингу это явно удивило.

-Не хотите? – сказала она, приподняв брови.

-Хочу, - ответил Максим и встал.

От Инги исходил восхитительный запах. У нее была такая бархатистая и нежная кожа. Вся ее фигура излучала молодость, здоровье и Максиму было необыкновенно приятно держать ее за талию.

В какой-то момент Макс испугался этого нового, влекущего чувства, но, испытывая его, он ощущал себя счастливым. В тот самый момент Максим понял свою подвластность новому чувству, и захотел избавиться от своей беспомощности и податливости, но это было лишь мгновение. Ощущать себя счастливым, любящим и желающим было очень заманчиво, очень приятно, и Максим с головой нырнул в мутный омут, омут, у которого не было видно дна.

Макс сильнее сжал Ингу за талию и, от его пальцев по всему телу разлилось тепло. Такое приятное, такое восхитительное, возбуждающее и всепоглощающее, что глаза его просто загорелись призывным огнем.

Инга ясно видела, какое впечатление она произвела на этого дяденьку. В свои двадцать три года она жила с родителями, работала в кафе официанткой и, как она считала, стояла на пороге новой, неизвестной ей еще жизни.

Ингу часто называли красивой, но та блестящая карьера, которую ей прочили, что-то никак не получалась. Предложений было и немало, но все они относились к разряду интимных услуг, с непонятным продолжением, и Инга мечтала о мужчине, который полюбит ее и захочет жениться.