Жизнь тебя любит

Мои дети Бо и Кристофер любят Луизу Хей. Я знаю, что это взаимно. За ними интересно наблюдать, когда они вместе. Луиза не показывает им какой-то шумной любви. Она не развлекает их щекотанием, не играет с ними. Для нее шестилетняя Бо – не «взрослая девушка» или «хорошая девочка», а реальная девочка. А трехлетний Кристофер – реальный мальчик. Луиза же вообще вне возраста. Как есть, так есть. Все выглядит совершенно естественно. Вместе они напоминают мне Мэри Поппинс с Джейн и Майклом[10].

Когда Кристофер увидел Луизу первый раз, он подбежал к ней с криком: «Хотите посмотреть на мои зубы?» Луиза на секунду призадумалась над его предложением и сказала: «Давай посмотрю». Кристофер потянулся вверх лицом, вытягивая шею и становясь на цыпочки, и улыбнулся, показывая зубы. «Спасибо», – отреагировала Луиза. «Да, пожалуйста», – сказал Кристофер. Прежде и после он не вел себя так ни с кем. Немного позже я спросил Луизу о том, что это может означать. Она ответила в своем спокойном стиле: «Зубы символизируют принятие верных решений. Кристофер просто сказал мне, что знает свой ум и что способен принимать верные решения».

Когда мы были в гостях у Луизы первый раз, она показала Бо свой большой круглый обеденный стол, который сама украсила рисунками, напоминающими о сверкающей Вселенной с кружащейся громадой галактик и звезд. «А я бы хотела на нашем кухонном столе нарисовать папу», – заявила Бо. Луиза показала ей рисунок маслом, над которым она продолжала работать, с изображением гиппопотама по имени Освальд. Рисунок получил название «Освальд, танцующий румбу». «Освальд – счастливый гиппопотам, – прокомментировала для Бо Луиза. – Он счастлив, потому что знает о своем творческом разуме». В саду Луиза показала моей дочери, как вытянуть морковку и свеклу из земли. Они также набрали там капусты и спелого сладкого гороха. Так что теперь в нашем доме тоже есть огород.

Бо отдала Луизе браслет, который впервые сделала своими руками. Бо сама отбирала стеклянные и керамические бусинки и настояла на том, чтобы подарить этот браслет Луизе. Время от времени Луиза пишет мне по электронной почте: «Передай Бо, что сегодня на моей руке ее браслет». А одно из любимых мною писем от Луизы было получено через несколько дней после того, как мы побывали у нее в гостях. Она писала: «Скажи Кристоферу, что до сих пор виден его маленький отпечаток руки на окне в моей спальне. Когда-нибудь я помою окно. Но не сейчас».

Мы с детьми снова в Лондоне, завтракаем; один из наших ритуалов за завтраком – зачитывать вдохновляющие послания «на каждый день» из календаря Луизы «Я могу это сделать». Бо любит почитать прямо с утра и перед сном. В ее личной библиотеке есть две книги для детей, написанные Луизой Хей. Одна – «Я думаю, Я есть» – учит детей самоутверждению. Другая – «Приключения Лулу» – сборник рассказов, вдохновляющих детей быть уверенными в себе и творческими.

«Лулу – девочка, которой мне хотелось бы быть в детстве, – поясняет Луиза. – Она знает, что привлекательна и что жизнь ее любит». Лулу и Бо примерно одного возраста. У обеих светлые волосы. У той и у другой есть маленький брат. Иногда они пугаются. Бывает, что приходят домой с ушибами. И жизнь учит их слушать сердце и быть смелыми. В одной из песенок Лулу говорится:

Можешь быть, чем ты хочешь быть,
Можешь делать что хочешь,
Можешь быть, кем ты хочешь быть,
Вся жизнь – поддержка твоя.

Мы с Бо как-то говорили о Луизе. Бо не переставая спрашивала про нее. И я задал вопрос: «Почему ты так сильно любишь Луизу Хей?» Немного подумав, Бо улыбнулась себе и ответила: «Мне нравится, как она думает».

Сияние вашего разума

– Меня не взяли в старшие классы, – вспоминает Луиза. – Мне сказали, что у меня нет способностей; я о себе была того же мнения.

– Какие у тебя воспоминания о школе, Луиза?

– Ужасные. Я была очень застенчива, всего боялась, и у меня не было друзей.

– С чем это связано?

– Моим родителям вечно не хватало денег. Мне приходилось носить плохую, сшитую вручную одежду. Моя прическа, навязанная отчимом, была ужасной. Меня заставляли есть сырой чеснок, который прогонял глистов, но он также отгонял от меня и одноклассников.

– А что насчет учителей?

– С преподавателями мы были как будто с разных планет.

А что мне сказать о своем школьном детстве? Изумительный опыт. Хмурые пожилые учителя, невыносимые уроки алгебры, телесные наказания, короткие перемены и обязательно бланманже[11] на обед. Интересно, можно ли бланманже вообще назвать пищей? В моей школьной характеристике говорится, что я был воспитанным мальчиком с большим потенциалом. Потенциалом к чему? Об этом ни слова. Помню, как меня отругали за то, что я не оригинален. «Холден, будь оригинальным!» – кричал преподаватель. Это, по некоторой причине, здорово расстроило меня.

– Мне не терпелось поскорее оставить школу, – с твердостью говорит Луиза.