Читаем Жизнь, учения и изречения знаменитых философов полностью

Статуя Эмпедокла с покрытой головой стояла сперва в Акраганте, а потом, с непокрытой головой, — перед римским сенатом (так говорит Гиппобот), — очевидно, ее перенесли туда римляне; а писаные его изображения известны и посейчас.

Неанф Кизикский, писавший о пифагорейцах, сообщает, как после смерти Метона в Акраганте стали замечаться зародыши тирании, и тогда-то Эмпедокл убедил сограждан покончить с распрями и блюсти между собою равенство. Мало того, из своих богатств он дал приданое за многими бесприданницами своего города. Из тех же средств он облачился в багряницу, подпоясывался золотым поясом (как пишет Фаворин в "Записках"), носил медные сандалии и дельфийский венок; длинноволосый, всюду сопутствуемый служителями, с виду он был всегда сумрачен и всегда одинаков. Таким являлся он к гражданам, и, кто встречал его, тот усматривал в этом знак царственного величия.

Однако впоследствии, отправляясь в своей колеснице на какое-то празднество в Мессену, он упал, сломал себе бедро, от этого захворал и скончался, прожив семьдесят семь лет; гробница его находится в Мегарах.[682] О возрасте его, однако, Аристотель пишет иначе, утверждая, что умер он в шестьдесят лет; а некоторые называют даже сто девять лет. Расцвет его приходится на 84-ю олимпиаду.[683] Деметрий Трезенский в книге "Против софистов" пишет, будто он, по Гомерову слову,

…к бревну потолка прикрепивши отвесную петлю, Горло стянул, а душа изошла в чертоги Аида.[684]

А в вышеупомянутом письмеце Телавга говорится, будто он по старости своей поскользнулся, упал в море и там погиб. Вот сколько и вот какие есть рассказы о его кончине.

Есть и у нас о нем насмешливые стихи в книге "Все размеры", вот какого вида:

Некогда ты, Эмпедокл, чтоб очиститься пламенем быстрым, Огнь бессмертный вдохнул из огнедышащих жерл. Но не хочу я сказать, что сам ты низвергнулся в Этну, Вольным был твой уход, но ненамеренной смерть.

И еще:

Истинно так говорят: упав Эмпедокл с колесницы, Правую ногу сломал, в том и была его смерть. Если бы в горный огонь он бросился, жизни взыскуя, Как же гробница его встала в мегарской земле?[685]

Мнения его были таковы. Основ существует четыре — огонь, вода, земля, воздух; а также Дружба, которою они соединяются, и Вражда, которою они разъединяются. Вот его слова:

Зевс лучезарный, и Аидоней, и живящая Гера, Также слезами текущая в смертных потоках Нестида,

где Зевсом он называет огонь, Герой — землю, Аидонеем воздух и Нестидою — воду. И он говорит:

Сей беспрерывный обмен никак прекратиться не в силах,

то есть такой распорядок вечен. И добавляет:

То, влекомое Дружеством, сходится все воедино, То ненавистной Враждой вновь гонится врозь друг от друга.

Солнце он почитает обширным скопищем огня, величиною более луны; луну — кругловидной; небо же кристаллообразным; а душа, говорит он, облекается в различные виды животных и растений, — вот его слова:

Был уже некогда отроком я, был и девой когда-то, Был и кустом, был и птицей и рыбой морской бессловесной…

Сочинения его "О природе" и «Очищения» достигают 5000 стихов, а "Врачебное слово" — 600. О трагедиях его сказано выше.

3. ЭПИХАРМ

Эпихарм, сын Элофала, с Коса. Он тоже был слушателем Пифагора. Когда ему было три месяца, его отвезли в Мегары Сицилийские, а оттуда в Сиракузы (как он сам сообщает в своих сочинениях). На статуе его надпись такая:

Ежели солнечный свет сиятельней звездного света, Ежели море сильней, нежели реки при нем, То Эпихарм, говорю я, настолько же мудростью выше И по заслугам приял от сиракузян венец.[686]

Он оставил «Записки», в которых говорит о природе, о знании и о врачевании; большую часть этих записок он снабдил краестишиями,[687] из которых явствует, что сочинения эти писаны им. Скончался он в девяносто лет.

4. АРХИТ

Архит Тарентский, сын Мнесагора (или, по Аристоксену, Гестиея), тоже пифагореец. Это он своим письмом вызволил Платона, когда Дионисий готов был его казнить.[688] Всяческими своими добродетелями вызывал он всеобщее восхищение и был над своими согражданами военачальником семь раз, тогда как другие по закону не военачальствовали более одного года. Платон написал ему два письма после того, как Архит первый написал ему так:[689]

"Архит — Платону желает здравствовать. Хорошо, что ты оправился от недуга, как и сам ты пишешь, и Ламиск нам сообщает. «Записок» я не упустил, но сам послал к луканам, отыскал потомков Окелла и располагаю теперь сочинениями "О законе", "О царской власти", "О благочестии" и "О возникновении Целого", которые тебе и посылаю; остальных покамест я добыть не мог, если же смогу, то и они у тебя будут".

Таково письмо Архита. Платон на него отвечает вот как:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Косьбы и судьбы
Косьбы и судьбы

Простые житейские положения достаточно парадоксальны, чтобы запустить философский выбор. Как учебный (!) пример предлагается расследовать философскую проблему, перед которой пасовали последние сто пятьдесят лет все интеллектуалы мира – обнаружить и решить загадку Льва Толстого. Читатель убеждается, что правильно расположенное сознание не только даёт единственно верный ответ, но и открывает сундуки самого злободневного смысла, возможности чего он и не подозревал. Читатель сам должен решить – убеждают ли его представленные факты и ход доказательства. Как отличить действительную закономерность от подтасовки даже верных фактов? Ключ прилагается.Автор хочет напомнить, что мудрость не имеет никакого отношения к формальному образованию, но стремится к просвещению. Даже опыт значим только количеством жизненных задач, которые берётся решать самостоятельно любой человек, а, значит, даже возраст уступит пытливости.Отдельно – поклонникам детектива: «Запутанная история?», – да! «Врёт, как свидетель?», – да! Если учитывать, что свидетель излагает события исключительно в меру своего понимания и дело сыщика увидеть за его словами объективные факты. Очные ставки? – неоднократно! Полагаете, что дело не закрыто? Тогда, документы, – на стол! Свидетелей – в зал суда! Досужие личные мнения не принимаются.

Ст. Кущёв

Культурология
Древний Египет
Древний Египет

Прикосновение к тайне, попытка разгадать неизведанное, увидеть и понять то, что не дано другим… Это всегда интересно, это захватывает дух и заставляет учащенно биться сердце. Особенно если тайна касается древнейшей цивилизации, коей и является Древний Египет. Откуда египтяне черпали свои поразительные знания и умения, некоторые из которых даже сейчас остаются недоступными? Как и зачем они строили свои знаменитые пирамиды? Что таит в себе таинственная полуулыбка Большого сфинкса и неужели наш мир обречен на гибель, если его загадка будет разгадана? Действительно ли всех, кто посягнул на тайну пирамиды Тутанхамона, будет преследовать неумолимое «проклятие фараонов»? Об этих и других знаменитых тайнах и загадках древнеегипетской цивилизации, о версиях, предположениях и реальных фактах, читатель узнает из этой книги.

Борис Александрович Тураев , Борис Георгиевич Деревенский , Елена Качур , Мария Павловна Згурская , Энтони Холмс

Культурология / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / История / Детская познавательная и развивающая литература / Словари, справочники / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
60-е
60-е

Эта книга посвящена эпохе 60-х, которая, по мнению авторов, Петра Вайля и Александра Гениса, началась в 1961 году XXII съездом Коммунистической партии, принявшим программу построения коммунизма, а закончилась в 68-м оккупацией Чехословакии, воспринятой в СССР как окончательный крах всех надежд. Такие хронологические рамки позволяют выделить особый период в советской истории, период эклектичный, противоречивый, парадоксальный, но объединенный многими общими тенденциями. В эти годы советская цивилизация развилась в наиболее характерную для себя модель, а специфика советского человека выразилась самым полным, самым ярким образом. В эти же переломные годы произошли и коренные изменения в идеологии советского общества. Книга «60-е. Мир советского человека» вошла в список «лучших книг нон-фикшн всех времен», составленный экспертами журнала «Афиша».

Александр Александрович Генис , Петр Вайль , Пётр Львович Вайль

Культурология / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное